Закон направлен на защиту прав простого гражданина?

Закон "Об адвокатской деятельности и юридической помощи" был принят в Казахстане 5 июля прошлого года. Какие-то его статьи вступили в действие сразу, другие - только сейчас или это произойдет позже. Как говорят юристы, - это правило всех законов: статьи вводятся в действие по мере готовности ситуации к этому.

К тому моменту, когда закон полностью вступит в силу (05.07.2019 г.), все частнопрактикующие юристы, не имеющие адвокатской лицензии, пройдя поголовную аттестацию, обязаны стать членами палаты юрисконсультов. Делается это, как утверждает разработчик закона – Министерство юстиции РК, «в целях защиты интересов граждан, обращающихся к услугам юристов».

Как заявил в конце марта прошлого года на пленарном заседании Мажилиса Парламента РК министра юстиции РК Марата Бекетаева, сегодня не предусмотрены механизмы защиты граждан от услуг недобросовестных адвокатов и юрконсультантов. При осуществлении своей деятельности они могут нанести значительный имущественный ущерб доверителю.

- В связи с этим вводится обязательное страхование профессиональной ответственности адвокатов и юридических консультантов, - сказал он. - Это предоставит гарантии доверителям в получении квалифицированной юрпомощи. Институт страхования вводится с 2020 года».

По его словам, в Казахстане отсутствует эффективный контроль качества предоставляемых адвокатами услуг, отсутствует открытая информация, когда и за что привлекался к дисциплинарной ответственности каждый адвокат. Поэтому в целях обеспечения соблюдения норм профессионального этического поведения адвокатами, объективного и всестороннего рассмотрения дисциплинарных производств предусмотрено создание двухуровневых дисциплинарных комиссий.

Для социально уязвимых групп населения проектом закона предусмотрено получение бесплатной юрпомощи от адвокатов и юрконсультантов. Полное сопровождение в правовой ситуации называется «Pro bono».

- Такая помощь будет основана на добровольной договоренности сторон и будет оказываться безвозмездно. – сказал министр. - Предоставление Pro bono — помощи не обязанность, а право, и не может оказываться по принуждению. Вместе с тем предусматривается обязанность для физлиц, представляющих интересы в суде, состоять в Палатах юрконсультантов. «Как известно, сегодня представлять интересы гражданина в суде может каждый человек, имеющий юробразование, однако в случае предоставления такой помощи некачественно граждане не могут защитить свои права.

Или же на то, чтобы «овец» охраняли «волки»?

Закону "Об адвокатской деятельности и юридической помощи" предшествовал закон «Об адвокатской деятельности», принятый в конце прошлого века. Концепция последнего заключалась в том, что для участия в качестве защитника в уголовных процессах необходима лицензия, а для этого обязательно членство в территориальной коллегии адвокатов. Чтобы стать ее членом, адвокаты платят нехилые ежегодные вступительные взносы. Самые высокие расценки в Алматы - до 700 тысяч тенге. Теперь зарегулировали и других юристов: если занимаешься какой-либо юридической деятельностью (оказываешь консультации или выступаешь как адвокат в гражданских процессах), то обязан стать членом палаты юрисконсультов. С соответствующим взносом, разумеется, - от 15 до 75 МРП (минимальный расчетный показатель в Казахстане в 2019 г. составляет 2525 - около $6,5).

- Философия этого откровенно сырого и корявого закона менялась несколько раз в течение последних полутора десятков лет, - говорит кандидат юридических наук Азамат Тулеуов. - Закон совершенно не учел, что сегменты рынка юридических услуг бывают совершенно разными. Есть адвокаты, есть юристы, которые специализируются на международном праве, есть юрисконсульты, которые помогают составить и подписать несложный документ. Теперь нас всех путем административного нажима обязали стать членами коллеги адвокатов или палат юрисконсультов. Но если уж на то пошло, этим должны заниматься сами юристы через свои отраслевые союзы. В Казахстане существуют ассоциации юристов, работающих в разных отраслях. Есть, например, республиканское общественное объединение «Коллегия коммерческих юристов Kazakhstan Bar Association», куда входят и юристы, и адвокаты. Но поскольку наше государство признается авторитарным, то и неудивительно, что Минюст продавил свой вариант.

Это делалось под прикрытием того, что если будут жалобы на юриста, то палата по примеру коллегии адвокатов будет принимать меры против него. Мы все вышли из советских «штанишек», но в других странах СНГ я не встречал такого, чтобы об интересах граждан заботились таким административным путем. Если юрист нанес ущерб клиенту, то есть такой отработанный механизмы как предъявление иска за ненадлежащее оказание юридических услуг.

Еще до этого посыла – загнать всех юристов «под крылышко» адвокатуры, в прессе был поднят искусственный шум. Кто попало, мол, оказывает населению юридические услуги. Чтобы расширить свои полномочия, коллегия адвокатов подняла на щит некоего общественного деятеля Бориса Годунова. Утрируя допускаемые им ляпы в судебных процессах, они намекали: вот видите, что творят нерегулируемые юристы? Будь он членом коллегии адвокатов, мы бы его быстро поставили на место. О случаях, когда она выдавливала из своих рядов неугодных адвокатов (оказывавших помощь оппозиционерам, или просто людям, которые противостояли власть имущим), коллегия, естественно, умалчивала. При таком подходе (незарегулирован – следовательно, некомпетентен) получается, что и ученые, стоявшие у истоков современного казахстанского права, тоже всего лишь «неквалифицированные» юристы.

Напомню: одно время (в конце 90-х- начале 2000-х) Минюст выдавал лицензии на оказание юридических услуг, не связанных с адвокатской деятельностью. Чтобы получить ее, нужно было просто заполнить форму. Никакого контроля за тем, как юрист осуществляет свою деятельность, не было. И это было нормально с точки зрения здравого смысла: в рыночных условиях конкуренцию выдерживает тот, кто сильнее.

А в данном случае, пролоббировав вначале «свой закон», адвокаты затем стали постоянно вносить в него изменения, расширяющие их права. Никто не спорит: чтобы противостоять государственной машине с его мощным репрессивным аппаратом, человеку, подозреваемому в совершении преступления, необходима поддержка процессуально и профессионально независимого адвоката. Но наша адвокатура стала пользоваться этим правом в несколько корыстных целях. Она заявила: пусть все, кто оказывает юридические услуги, станут членами коллегии адвокатов. Но я, например, не согласен с этим, поскольку не вижу, чтобы этот инструмент был нацелен и на служение богу Правосудия, и на защиту моих прав. При том механизме, который предлагался коллегией, увеличивалась лишь ее денежная база. Да, и еще один момент. В законе «Об адвокатской деятельности и юридической помощи», принятом 5 июля 2018 года, права адвокатов по сбору доказательств и возможности представлять их в суде, действительно, расширены. Но если мы служим одному богу - Правосудия, почему же такие же права не предусмотрены для других юристов? Представьте ситуацию. Идет гражданский процесс. Одну сторону представляет лицензированный адвокат, другую – «просто» юрист. Первому любой государственный или иной орган обязан ответить на его запрос, а второму – нет. Но при сборе доказательной базы юристы, участвующие в судебных процессах, должны обладать такими же правами, как и представители репрессивной машины (следствие, прокуратура, суд и т.д.), которой они противостоят.

Отмечу: излишняя регламентация – это характерная черта современного Казахстана. Более того, у нас этот закон ("Об адвокатской деятельности и юридической помощи") показывает ведомственность нормотворчества. В Казахстане есть даже такой термин - «заинтересованный государственный орган», признающий, что у каждого ведомства есть свой интерес пропихнуть закон в нужной ему редакции. Несколько лет назад депутаты казахского парламента возмутились тем, что проекты законов попадают к ним сырыми. Законотворцами в Казахстане де-факто являются исполнительные органы. Но логика любого законопроекта, происходи это в Казахстане или США, такова, что тот, кто разработчик пишет его под себя. Наше отличие - в отсутствии механизма, отслеживающего, чтобы закон отражал интересы всех сторон. Это показывает слабость не законодательной ветви власти, но и казахстанского гражданского общества.

Что касается закона «Об адвокатской деятельности и юридической помощи», то я на стадии разработки от имени общественной организации обратился с письмом на имя министра юстиции, чтобы нас тоже включили в состав рабочей группы. Однако нам даже не ответили, что помимо попрания закона лишний раз свидетельствует о том, что вектор права в Казахстане носит административно-командный характер. Иначе говоря, правила охраны овец от волков разрабатывают сами волки. То, что сейчас происходит, я бы назвал эволюционно-объективным процессом, но мы знаем примеры других стран, где такие вопросы решались гораздо спокойнее. Грузия, например, некогда была самой коррумпированной страной постсоветского пространства, но там смогли выйти из этой ситуации, причем - без крови, используя политические механизмы и Конституцию.

А, может, это запрет на профессию?

Профессиональный медиатор Ольга Склярова считает, что нормы, включенные в закон "Об адвокатской деятельности и юридической помощи", ограничивают права частнопрактикующих юристов.

- В определенных моментах положения его статей можно трактовать как запрет на профессию, - говорит она. - Дело в том, что я уже имела опыт пребывания в коллегии адвокатов, откуда была изгнана по надуманным мотивам. Коротко расскажу, что послужило поводом к этому. Когда мой подзащитный, владелец крупной компании, почему-то не захотел оплачивать после выигранного процесса гонорар (цена иска - миллион долларов, адвокату, согласно договору, полагался 1% с них), он решил пожаловаться на меня в коллегию адвокатов. По его словам, адвокат Ольга Склярова, то есть я, «врукопашную схватилась с охраной КНБ», ворвавшись в больничную палату к своему клиенту, то есть к нему, и «под натиском» заставила подписать договор, когда он «находился под капельницей». После этого «Склярова вновь вступила с ними (с охраной) в драку». Адвокатская коллегия, поверив этой абсурдной жалобе, пригласила меня на беседу. Один из влиятельных членов президиума настоятельно рекомендовал отказаться от искового заявления, целью которого было взыскание адвокатского гонорара. «Если вы этого не сделаете, - сказал коллега, - то ваш клиент обратится в прокуратуру о возбуждении уголовного дела против вас». За что – адвокатская коллегия в его лице уточнять не стала, но потребовала бухгалтерскую и налоговую отчетность с моей адвокатской конторы. Никаких нарушений найдено не было, но это не помогло - из членов Алматинской коллеги адвокатов меня исключили.  

Однако это не лишило меня права защищать в суде интересы своих клиентов, я просто лишь перестала участвовать в процессах по уголовным делам. Но если же я буду изгнана из палаты юрисконсультов, то в течение трех лет не смогу ни вступить в другую палату, ни представлять интересы других лиц.

Подозреваю, что под личиной повышения уровня оказываемых юридических услуг, отдельные члены Минюста хотят погреть на этом руки. Ведь отныне все юристы Казахстана должны стать членами юридической палаты и оплачивать ежемесячно членские взносы – от 15 до 75 МРП. Учитывая, что в каждой палате должно быть не менее 50 человек, то сумма сбора получается внушительной. Одна надежда: как это часто бывает на практике, после сбора первой, самой жирной на волне ажиотажа мзды такие авантюрные проекты, как правило (когда громко, когда тихо), умирают. Так было с поголовным медстрахованием казахстанцев в конце 90 годов прошлого века, поминутной оплаты разговоров по обычному городскому телефону, обязательным приобретением автокресел для детей до 12 лет. Опасаясь штрафов, все кинулись покупать хотя бы имитирующие их ремни, но, кажется, недели через две все про автокресла забыли. А не так давно всех казахстанцев под угрозой отключения с 1 января 2019 года обязывали регистрировать номера мобильных телефонов. Часть послушалась и сделала это, другая – нет, но телефоны после нового года у всех работают…