Конец года карагандинцев ошеломил новостью: в областной инфекционной детской больнице скончалась трехлетняя пациентка. Спустя три дня в городе-спутнике умер в больнице годовалый малыш. Люди сочувствовали родителям детишек, ругали врачей, требовали наказать виновных. Были и те, кто защищал медиков, апеллируя тем, что врач не Бог. По этим делам начали свое расследование специально созданные комиссии, пытаясь определить: виновата халатность медперсонала, или в тех случаях ничего сделать было нельзя. Изучив все данные, комиссии вынесли вердикт: "Ненадлежащее выполнение профессиональных обязанностей медицинским работником", являющееся правонарушением, предусмотренным частью 3 статьи 317 УК РК. Не успели разобраться с этими инцидентами, как новая обескураживающая информация: в детской стоматологии от наркоза умер ребенок, которому не исполнилось и двух лет. Когда начали разбираться, то оказалось, что год назад у этого же врача так же от анестезии скончалась 12-летняя девочка. Случайность бывает одна, а если их череда, то это уже, скорее, закономерность. То есть медик, по делу которого еще ведется расследование, не только практиковал, но и опять допустил халатное отношение к пациенту и проигнорировал обязательные требования в работе. Мама полуторагодовалого малыша предупредила об аллергии, но пробы сделаны не были, а вот расписку взять не забыли. И это частная клиника, где цены очень высокие, а что ждать от бесплатной медицины с нехваткой специалистов, очередями, дефицитом лекарств и прочими сопутствующими атрибутами?
На фоне произошедшего выступление министра здравоохранения РК Елжана Биртанова, в котором он говорит о необходимости разделять понятия умышленного и непредумышленного нанесения вреда пациенту, звучит несколько странно. Признаться, как-то покоробило от мысли, что врач может умышленно причинить вред. Такое впечатление, что речь идет о фашистских врачевателях или каких-то маньяках в белых халатах. Но чиновник обеспокоен другим: никто не хочет идти в работать в области медицины с высоким риском: акушерство, гинекологию, реанимацию. Так, из ста тысяч рожениц двенадцать-тринадцать умирают. И опять же, нехватка опытных профессиональных кадров. Высокий уровень оплаты за обучение в мединституте не является показателем того, что студент станет хорошим врачом.
По мнению министра здравоохранения: "Нужно чётко разделять то, когда у врача была возможность правильно оказать медпомощь, но он по халатности или нежеланию осознанно не использовал свои возможности. И, когда он пытался оказать медпомощь и ошибся. Я считаю, что в последнем никакой уголовной ответственности быть не должно", - заявил Елжан Биртанов.
А как разглядеть тонкую грань, ведь исход может быть летальным в том и в другом случае? Только специальная комиссия и патологоанатом смогут определить от чего скончался пациент, да и то не всегда понимают алгоритм действий, предпринятых врачом или, что еще сложнее, несколькими врачами. Корпоративную этику тоже никто не отменял, не секрет, что каждый руководитель, будь то заведующий больницей или роддомом, старается не выносить ссор из избы насколько это возможно. Ведь могут приостановить деятельность клиники или отозвать лицензию, а это работа и деньги. К примеру, мама умершей трехлетней Айзере, просила включить ее в состав комиссии, разбиравшейся по делу о смерти ее ребенка, в надежде на объективное расследование. И хотя, комиссия усмотрела в действиях персонала признаки правонарушения, женщина не удовлетворена решением и будет продолжать искать правду, чтобы наказали виновных за смерть ее малышки. В вышеуказанных случаях смерти детей в Караганде и Темиртау материалы расследования комиссия передала в ДВД для установления степени виновности конкретных лиц. Согласно уголовному кодексу, самая суровая мера за врачебные ошибки - семь лет лишения свободы, но это доказать трудно, и такое наказание следует за смерть нескольких пациентов сразу. В основном, недобросовестному врачу грозит штраф от 200 до 300 МРП.
Но смогут ли деньги возместить потерю здоровья или душевные страдания? Карагандинка Анна Терзи выиграла суд с поликлиникой за смерть ребенка в утробе, с другим перинатальным центром судилась еще одна роженица, ребенок которой умер через три дня после появления на свет. Миллион, присужденный женщинам за моральный ущерб, не компенсирует горе утраты и невозможность материнства. Так же, как четыре миллиона не вернут к жизни молодую женщину, скончавшуюся в Астане из-за тяжелой беременности, которую просила прервать.
ЮНИСЕФ, выступая в прошлом году с докладом о детской смертности, заметила, что многих летальных исходов можно было избежать, но не хватило казахстанским эскулапам опыта и знаний, не были соблюдены установленные стандарты или отсутствовал единый алгоритм лечения, плюс неумелое применение антибиотиков. Со взрослым населением дела обстоят не намного лучше. В Казахстане не публикуется для широких масс статистика врачебных ошибок, не говоря уже о ненадлежащем медицинском обслуживании. К тому же, расписки, которые в медучреждениях требуют от больных, снимают ответственность медперсонала за последствия некачественного лечения.
Но и в защиту врачей есть что сказать. Не стоит забывать, что организм человека поистине уникальное творение, и двух одинаковых не бывает. Поэтому то лечение, которое подходит одному, абсолютно не подходит другому. Заболевания также бывают редкими и малоизученными, симптоматика может быть обманчивой. Винить медика в этих случаях не совсем корректно. Бывает, что и пациенты довольно безалаберно относятся к своему здоровью и назначенной терапии, не правильно принимают лекарства, идут к знахарям, тянут с болезнью до последнего. Можно ли наказывать фельдшера, приехавшего на вызов, но не снявшего болевой симптом из-за отсутствия в чемоданчике нужного препарата? Расценивать ли как халатность отказ врачей "Скорой помощи" в госпитализации пациенту, если у них предписание - везти в стационар только в самом крайнем случае. Кто сразу определит крайний это случай или последний? Понятно, если бы за каждую врачебную ошибку сажали, то работать было бы некому. Но, несмотря на все имеющиеся проблемы, если человек надел белый халат и выбрал профессию доктора, то работать спустя рукава, по сути, - предательство, ведь от него ждут помощи. И степень его ответственности перед обществом очень высока. Да, это сложно распознать один верный диагноз из тысячи, не перепутать схожие симптомы, учитывать индивидуальные осложнения течения болезни. Это даже не профессионализм, а скорее искусство. Постоянное совершенствование знаний, обмен опытом, в том числе и международным, и высокая зарплата должна стимулировать желание врачей работать на совесть. Копеечные оклады, две ставки, минимум дорогих препаратов и современного оборудования - такова убогая реальность большинства нынешних больниц. Еще невероятнее выглядят супер оснащенные клиники и отсутствие спецов, которые могут на этом работать.
Полностью избежать ошибок в медицине навряд ли удастся, а вот халатность при помощи наказания можно свести к нулю. Такого мнения придерживаются многие казахстанцы, общественные деятели, парламентарии.
Мажилисмен Магеррам Магеррамов считает, что: "Нельзя освобождать от ответственности, в том числе и уголовной, за халатность. Установить бездарное лечение и ненадлежащее отношение врача к пациенту возможно. Жаль, порой слишком поздно, без возможности что-то исправить. Также обучение в медицинских ВУЗах должно быть бесплатным, но с очень высоким критерием отбора. Только способные и верные выбранной стезе студенты могут стать профи. Если в частных клиниках больше стараются, опасаясь летальных исходов, то в бесплатных медучреждениях найти крайнего сложно. Да и ищут не всегда, поэтому освобождать от наказания за безалаберность ни в коем случае нельзя.
Telegram-канале
