Исследователь Николас де Педро считает, что протесты в Казахстане 2016 года бросили идеологический вызов власти. «Протестующие, скандирующие национальный гимн, это очень мощный образ, отсылающий к Желтоксану». Является ли сегодня литература идеологическим инструментом?
Действительно, на митинге в апреле 2016 года в Атырау пели гимн, ранее просто песню казахского поэта Жумекена Нажимеденова «Мой Казахстан». Стихи эти были написаны поэтом в далеком 1956 году, то есть 60 лет назад. В них есть такие незатейливые строчки. «Моя страна, моя страна, твоим цветком я расцвету, твоею песней разольюсь, моя земля, мой Казахстан». И вот спустя 60 лет именно эти строчки совсем не лозунгового поэта зазвучали на площади в Атырау. Конечно, они вызвали в подсознании мощный образ, сплотивший определенную аудиторию вокруг важного социально-политического события.
Российский специалист по конкурентной разведке Елена Ларина сообщает следующее об особенностях мышления человека и компьютера. «Машина действует по жестким алгоритмам и все, в конечном счете, оцифровывает. То есть она считает, а затем на основе расчетов выполняет программу. Человек не мыслит числами. Он не мыслит даже словами. Хотя, как выяснилось, язык оказывает влияние на мышление, картину мира, программы действий. И все же наше мышление оперирует не словами, а скорее чем-то похожим на мыслеобразы. И человек не выполняет при мышлении какие-то команды».
Отсюда следует, что не только непосредственно известие о продаже в Казахстане земли, но митинги сами по себе вызвали в подсознании людей определенные образы. То есть митинги, согласно идее Никола де Педро, могли быть даже не целью, а средством идеологической борьбы. И борьба эта, похоже, будет очень серьезная.
Насколько важна в идеологической борьбе роль литературы и художественного слова? С.А.Зелинский пишет на эту тему так. «Слово само по себе обладает гипнотическим воздействием. Элемент внушения, заключающийся в слове, оказывает воздействие на психику и формирует в бессознательном индивида соответствующие образы. Они транспортируются в последующем, посредством ассоциаций, в сознание и приводят к отыгрыванию в сознании иллюзий бессознательного. Иллюзий, потому как на самом деле индивид до конца не знает, что и как в окончательном виде будет сформировано в бессознательном».
Кратко эту мысль можно выразить фразой «нам не дано предугадать, как наше слово отзовется». Подсознание человека подобно бездонному черному ящику. В него в течение жизни закладывается информация, в том числе в виде художественной литературы. Как потом идеи и образы из этого черного ящика будут переработаны и переведены в сознание, неизвестно.
Например, известный казахстанский людоед Николай Джумагалиев писал в своем дневнике, что на преступления его толкнула книга «Черный туман», автора которой он не помнил. Неизвестно, было ли так в реальности и обладает ли литература такой внушающей силой. Вряд ли большая часть осужденных в Казахстане растлителей и сексуальных насильников несовершеннолетних граждан совершали преступления под влиянием романа Владимира Набокова «Лолита». Хотя осужденный за фотографирование несовершеннолетних девушек Питер Барух, британский подданный, эту книгу мог знать хорошо. Но в Казахстане был уже инцидент, когда скандал вызвала рекомендованная школьникам сказка с гомосексуальной окраской. Сказку эта с целью внеклассного чтения педагоги взяли с российского сайта современной прозы.
Русско-американский писатель Владимир Набоков в свое время был идейным противником идейной литературы, так называемой литературы больших идей. Он считал, что художественный текст сам по себе обладает эстетической ценностью. В 19 веке сторонником позиции «чистого искусства» был русский поэт Афанасий Фет, в противовес «демократической поэзии» типа Некрасова. Один современный карагандинский художник также придерживается концепции чистого искусства без идеологии. В своем интервью популярному казахстанскому еженедельнику он высказал мнение, что любая вещь, искусно изготовленная, уже является произведением искусства. Согласно такой логике, искусно изготовленный памятник Адольфу Гитлеру можно рассматривать только с эстетической точки зрения, без всякой идеологической подоплеки.
В советское время художественная литература стала целой отраслью народного хозяйства и мощным идеологическим инструментом в руках партийных органов. У российских авторов Владимира Лисичкина и Леонида Шелепина есть материал, наглядно объясняющий такой подход. «В 1946 году выходят известные постановления ЦК ВКП (б), разработанные А.А.Ждановым, по вопросам литературы и искусства. Так, в постановлении о журналах «Звезда» и «Ленинград» говорится: «Зощенко давно специализировался на писании пустых, бессодержательных и пошлых вещей, на проповеди гнилой безыдейности, пошлости и аполитичности, рассчитанных на то, чтобы дезориентировать нашу молодежь и отравить ее сознание. Последний из опубликованных рассказов Зощенко «Приключения обезьяны» представляет пошлый пасквиль на советский быт и на советских людей. Зощенко изображает советские порядки и советских людей в уродливо карикатурной форме, клеветнически представляя советских людей примитивными, малокультурными, глупыми, с обывательскими вкусами и нравами».
Касательно Казахстана в те же годы ситуация была серьезнее. Там приняли несколько постановлений ЦК Казахстанской компартии о литературе с требованием соблюдения принципов «партийности» в искусстве. Была развернута обширная кампания, обличающая казахских писателей в национализме. Также были организованы определенные мероприятия по обсуждению научного труда Е.Бекмаханова, посвященного восстанию Кенесары Касымова.
Но уже к 1980-м годам советские литературоведы стали высказывать другие мнения. Например, Е.Добренко в 1988 году пишет: «Как внести в сознание иных литературоведов, что литература «не проводник наших идей», что первостепенно важна в ней глубина художественного постижения личности во всех отношениях с миром – драматических, часто трагических и всегда противоречивых? Что именно в этом и состоит великая миссия литературы и искусства».
В 1990 году МП «Анион» тиражом в 300,000 экземпляров издало для советского читателя «Лолиту» Владимира Набокова. В этом романе как раз в избытке содержится «художественное постижение личности во всех ее отношениях с миром». Только вот «личностям» подобного типа в Казахстане сегодня объявлена священная война, а значит и роман Набокова можно признать морально разлагающим произведением. Идеологически сомнительным выглядит рассказ Мухтара Ауэзова «Сиротская доля», в котором растлителем малолетней девушки становится не социальный отщепенец, а влиятельный и богатый человек.
С идеологической точки зрения некоторые произведения казахских советских писателей сегодня могут быть причислены к разжигающим… и далее по списку. У того же классика Мухтара Ауэзова есть рассказ «Выстрел на перевале», в котором «народный мститель» выстрелом из ружья убивает своего обидчика, влиятельного человека. В наши дни в Восточном Казахстане произошло нечто подобное, когда работник из-за материального спора убил главу крестьянского хозяйства, районного акима.
Конечно, сегодня литература в Казахстане давно потеряла свои позиции, тиражи издаваемых книг катастрофически упали, население намного сократило свои потребности в чтении книг. Тем более, не существует идеологического контроля литературного процесса со стороны партийных органов. Однако периодически возникают скандалы, связанные с литературой. Много неприятных моментов вызвало издание в Европе книги под авторством Рахата Алиева «Крестный тесть». В 2015 году два казахстанских блогера навлекли на себя неприятности, опубликовав в социальной сети отрывки из книги Мурата Телибекова «Ветер с улицы». Уже несколько одиозных блогеров в этом году за свое идеологическое «творчество» в форме постов в социальных сетях получил срок.
Справится ли Казахстан с идеологическими вызовами? Ведь вместо объемистого романа сегодня вполне достаточно вбросить в информационное пространство концентрированный запоминающийся мыслеобраз.
