В поражающем темпе правительство подготовило и внесло в парламент проект поправок в республиканский бюджет на 2017 год. Он предусматривает беспрецедентное увеличение расходов – на 2 триллиона 615 миллиардов тенге. Это на 24% больше, чем было ранее утверждено, и подобные масштабы перекраивания главного финансового документа страны не могут не удивлять. Конечно, бюджет у нас традиционно корректируется, особенно после послания Президента, где ставятся новые экономические и социальные задачи. Но рост сразу на четверть, да еще в условиях стагнации, выглядит чем-то из ряда вон выходящим.

Как отметил министр финансов Бахыт Султанов, 95% дополнительных расходов казны – это деньги, который пойдут на реализацию объявленной Третьей модернизации Казахстана. Если конкретнее, на ускоренную технологическую модернизацию экономики выделяется 231 миллиард тенге, на улучшение и расширение бизнес-среды – 700 миллионов тенге, на макроэкономическую стабильность – 2 триллиона 93 миллиарда тенге, на улучшение качества человеческого капитала – 86,2 миллиарда тенге, на институциональные преобразования, безопасность и борьбу с коррупцией – 23,9 миллиарда тенге.

Как видим, собственно на модернизацию идет лишь десятая часть дополнительных средств. Львиная доля денег предназначена для так называемой «макроэкономической стабильности». Что стоит за этим загадочным и столь дорогостоящим направлением? По словам главы минфина, это «меры по оздоровлению банковского сектора». Более конкретно пришлось выразиться зампреду Национального банка Олегу Смолякову, который признал, что 2 триллиона тенге пойдут на капитализацию фонда проблемных кредитов «для последующего выкупа проблемных активов». Вот здесь и начинается самое интересное.

Проблемные кредиты – это балласт частных коммерческих банков. Деньги, которые по бухгалтерии проходят как их актив, но на самом деле их не существует. Фонд проблемных кредитов – это структура, созданная для того, чтобы такие кредиты покупать. Разумеется, покупать с очень большой скидкой.

Во всем мире проблемные кредиты продаются и покупаются, для этого есть особый рынок. И его участники – это частные компании. Они готовы взять на себя риск, купить проблемный кредит, чтобы попытаться с него что-то вытащить. В Казахстане же такого рынка нет, поэтому структуру для выкупа проблемных кредитов (ФПК) создало государство, его акциями владеет Нацбанк. Это само по себе уже нонсенс: как может государственный финансовый регулятор владеть компанией, которая покупает «плохие» долги у регулируемых банков?! Паноптикум какой-то.

В других странах покупка проблемных кредитов – это бизнес (иначе бы им частники не занимались). Получит ли что-то наш ФПК? Теоретически, он может что-то заработать, но практически вероятность крайне низкая. По крайней мере, минфин и Нацбанк об этом даже не заикаются, не приводя расчеты хотя бы какой-то возвратности средств, предлагаемых выделить для ФПК.

Поэтому, переводя с финансового языка на человеческий, капитализация ФПК для выкупа проблемных кредитов - это выделение бюджетных денег для того, чтобы профинансировать частные коммерческие банки. Скорее всего, безвозмездно. Повторимся, иных расчетов государство пока не приводит.

Таким образом, говоря о модернизации, правительство увеличивает расходы республиканского бюджета совсем для иных целей – поддержки коммерческих банков. К модернизации это притянуто за уши.

Может ли бюджет позволить себе подобный «аттракцион неслыханной щедрости»? Нет. Правительство пересчитало свои прогнозы по доходам и теперь считает, что в 2017 году они окажутся на 554 миллиарда тенге выше, чем ожидалось. Это связано с тем, что прогнозная цена нефти увеличена с 35 до 50 долларов за баррель. Также вырастет объем экспорта нефти. В принципе, выглядит реалистично.

Но дополнительных нефтедолларов все равно мало. Откуда возьмутся еще полтора триллиона тенге? Правительство, как всегда, решило взять деньги в «тумбочке», то есть в Национальном фонде. Трансферт из него будет увеличен сразу на 1,1 триллиона тенге! И еще на триллион будет увеличен дефицит республиканского бюджета. То есть государство ради спасения банков от проблемных долгов само залезает в долги.

Как видим, правительство пошло на слом всех принципов, о которых прежде заявлялось - не трогать Нацфонд и сокращать трансферты из него, уменьшать дефицит бюджета. Это говорит о том, что ситуация с проблемными кредитами очень серьезная.

Можно также сделать вывод, что Нацфонд окончательно превратился в «тумбочку». Брать из него деньги становится все проще, и цели их использования становятся все более отдаленными от блага будущих поколений. Если в этом году не произойдет серьезного скачка цен на нефть, то Нацфонд сократится рекордными темпами.

Что примечательно, представляя проект бюджетных поправок в парламенте, министр финансов призвал готовиться к тому, что в 2018-2019 годах нужно будет увеличить доходную базу бюджета и сократить расходы. То есть сейчас мы потратим два лишних триллиона на банки, а потом посадим остальных на финансовую диету.