Новостная лента полнится утренними сообщениями из столицы Турции. Турция изменилась навсегда. Хотя, с сегодняшнего дня это уже не Турция. С сегодняшнего дня, вероятно, уже имеет смысл снова говорить "Османская империя". Потому, что референдум, прошедший в Турции в эти выходные, утвердил такие изменения в её турецком конституционном законодательстве, что подобное наименование стало вполне справедливым. Подробности — в публикации автора сайта ХАЗИН.РУ (http://khazin.ru) Павла РАСТЫ.
Для тех, кто не следил за событиями, коротко поясню, в чём их суть. Конституционная система Турецкой республики, просуществовавшая в неприкосновенности почти сто лет (со времён Мустафы Кемаля Ататюрка) фактически отменена. Турция более не является парламентской республикой.
Но даже "суперпрезидентской" её теперь назвать нельзя. Суперпрезидентская республика – это современная Россия. Которую вполне справедливо называют "самой президентской республикой в мире".
А Турция после референдума – это уже, по сути, даже не республика. В руках президента теперь сосредотачивается вся полнота власти. Помимо полного контроля над властью исполнительной (отмена поста премьер-министра и передача президенту неограниченных прав по назначению членов правительства), установлен так же фактический контроль над верховной судебной властью (реформа органов высшего совета судей).
Вообще контроль над судьями – это чисто турецкая особенность. После любого переворота (что удавшегося, что нет) зачистка судебного корпуса всегда проводилась там в первую очередь и прошлогодний военный путч не стал исключением. Профессия судьи в Турции – аналог работы на вредном производстве.
Кроме того, устранены практически все возможности контроля со стороны парламента над министрами – законодатели даже не могут теперь вызвать их "на поговорить". А ещё (что основное) – из политической системы Турции окончательно устранена армия. Которая была в неё включена Ататюрком, как контрольный элемент, гарантирующий движение страны по светскому европейскому пути развития.
Так что с сегодняшнего дня вся кемалистская система сдержек и противовесов уходит в историю, и верховным сувереном там отныне является только один человек – президент. И Реджепу Тайипу Эрдогану эта должность практически гарантирована теперь ещё на 12 лет. Что, учитывая его возраст, вполне достаточно.
В целом, политическая система Турции сейчас более всего напоминает аналогичную систему императорской Японии периода Мэйдзи. Партии есть. Парламент есть. Даже коммунисты в парламенте есть. Но толку-то? Всё равно абсолютная власть принадлежит "хейко".
А в самой Турции, по факту, никто не обладал такими полномочиями со времён Мехмета VI – последнего султана Османской империи и падишаха Блистательной Порты. Он ещё носил титул Халифа, но формально халифат посуществовал ещё пару лет, не имея уже никакого статуса, кроме символического. Впрочем, это уже детали.
Подчёркиваю – речь идёт именно о полномочиях на абсолютно официальном, законодательном уровне. Периоды правления военных хунт (которых в Турции было три) я в рассчёт не беру. Они кемалистскую систему не трогали и осуществляли произвол иными средствами.
Кстати, руководителей последней военной хунты, пришедшей к власти в 1980 году (генералов Кенана Эрвена и Тохсина Шахинкая) сам Эрдоган отправил в тюрьму в 2012 году. Где оба они через три года скончались почти одновременно – это, разумеется, совпадение.
Но, на самом деле, подобное развитие событий вполне закономерно. И главная его причина – очевидное крушение кемалистского проекта европейской модернизации Турции. Ведь турки почти сто лет шли в Европу, желая стать её равноправной частью. На это были нацелены все политические, экономические и культурные векторы бывшей Османской империи. Под это Мустафа Кемаль Ататюрк построил на холмах Анатолии типичное и классическое национальное государство. Даже современный турецкий язык был, на самом деле, создан, почти как иврит, именно для этого. Туда, в Европу, с замиранием сердца целый век смотрела и турецкая элита, и турецкое общество.
И вот чуть менее двадцати лет назад стало понятно, что в Европу Турцию не пускают. И не пустят никогда, как бы она ни модернизировалась. Это стало настоящим крахом всех политических устремлений и конструкций. На смену которым должно прийти что-то новое. И вариантов здесь на самом деле три:
- Создать нечто неокемалистское – то есть, при сохранении светского и относительно европейского устройства государства и общества, продолжать дальнейшее развитие с опорой на собственные силы.
- Перевести страну на исламские, но, при этом, имперские рельсы (на других Турция стоять не захочет). Применительно к туркам это будет означать те или иные формы реставрации османизма (турецкая гегемония + исламский радикализм).
- Проект "Великий Туран". На его реализации настаивают турецкие националисты (самыми яркими из которых являются известные "Серые волки"). Это проект неоимперского объединения всех тюркских народов во главе, разумеется, с Турцией. Работа в этом направлении турецкими элитами ведётся давно и довольно агрессивно, хоть и очень неофициально. Но, при этом, идеологически накалённо. К примеру, в турецкой массовой культуре этому посвящён популярнейший у них сериал "Долина волков".
Это всё. Других путей движения перенаселённой и клокочущей Турции не существует. В связи с чем мне довольно забавно наблюдать за измышлениями некоторых наших "политологов", "государственных деятелей" и "стратегов" о возможности некоего "стратегического союза" между Россией и Турцией.
Интересно, на почве чего нам с ними "стратегически союзничать" – на неоосманского исламского экспансионизма или "Великого Турана", в границы которого они уже врисовали половину России? Самым безопасным для нас являлся бы неокемалистский путь развития, но он, увы, и самый маловероятный. Так что забудьте про любое "стратегическое партнёрство". Друзья мои, это просто смешно. Потому, что при любом развитии ситуации, мы – их главный естественный враг и главное направление экспансии.
Так вот, для перехода на любой из этих вариантов требуется, прежде всего, одно: максимальная концентрация власти и безжалостная диктатура. Потому, что такие переформатирования никогда не совершаются иным способом, кроме силового. На что сейчас и нацелился Эрдоган.
Но какой же из перечисленных путей Эрдогану близок? Это очевидно: второй, неоосманский. Именно по нему он упорно идёт все свои годы у власти. Именно его он манифестировал чётко и понятно во время событий на площади Таксим, которые убогими европейскими (да и нашими тоже) комментаторами были названы "протестами экологов". И конфликт Эрдогана с Гюленом, на самом деле – это конфликт внутри неоосманского проекта, на почве размера в нём исламской компоненты. А внутривидовая вражда – самая жестокая и яростная.
Вопросов здесь всего два: что будет в Турции дальше и как на это реагировать нам. В Турции дальше возможно любое развитие событий, вплоть до гражданской войны (такая вероятность, хоть и невелика, но есть). Референдум обозначил и заострил резкое противостояние между городским и сельским населением. Если горожане высказались резко против "султанизации" страны, то село, наоборот, сказало своё твёрдое "за" и принесло Эрдогану победу с символическим перевесом в 1%. "Уверенной" и "сокрушительной" её назвать нельзя.
Эрдоган это прекрасно понимает и уже сейчас готовится к предельно жестокому развитию ситуации. Первое, что он заявил после победы, – это намерения по восстановлению смертной казни. Позиция националистов в этом конфликте становится ключевой. Кого и что они, в итоге, поддержат – покажет время.
Ну, а наилучшая линия поведения для нас – продолжать по максимуму использовать тактический союз с Турцией против США, но, при этом, понимать, что он ТАКТИЧЕСКИЙ, не строить никаких наполеоновских планов на этот счёт и укреплять южные границы. Пригодится. В любом случае.
Потому, что главным результатом референдума является только одно: переформатирование Турции началось. И новый турецкий султан Реджеп крайне далёк от вегетарианства.
В принципе, подобное развитие событий в Турции не удивляет. К этому уже давно все шло. Еще одной автократией, если не диктатурой, в мире стало больше. Кстати, Реджеп Эрдоган никогда и не скрывал, что кресло президента для него маловато. И если граждане Турции согласны с расширением списка президентских полномочий, то это их право.
Другое дело, что равнение на Османскую империю может спровоцировать, мягко говоря, горячего Эрдогана на опрометчивые шаги как во внутренней, так и во внешней политике. Но он был способен на это и до конституционной реформы. Так что поживем — увидим.
