В обществе продолжают обсуждать недавние события и выдвигают новые версии. По мнению многих людей в стране идут «войны» преступников и уголовников с силовыми структурами. Подобная стычка была в Шубарши и Кенкияке Актюбинской области летом 2011 года, в Таразе в 2011 году (таразский стрелок), в этом году в Актобе и теперь в Алматы. Поводом становятся обстоятельства того, что у нас самые коррумпированные структуры – силовые, самые бесправные люди – заключенные в тюрьмах, куда нередко попадают безвинные люди по сфабрикованным обвинениям.
Как коррумпированная полиция справится с преступностью?
Недавно заместитель председателя Национального бюро по противодействию коррупции Алик Шпекбаев проинформировал, что наиболее коррумпированной столичной структурой являются органы внутренних дел, в том числе местная полицейская служба, а также органы государственных доходов.
И это характерно для всего Казахстана. Например, этим летом заместитель председателя Национального бюро по противодействию коррупции Талгат Татубаев сообщил: «Наиболее подверженными коррупции являются акиматы, органы внутренних дел, министерства сельского хозяйства, здравоохранения, квазигосударственный сектор и комитет государственных доходов».
И вместо борьбы с коррупцией в силовых ведомствах, с беспределом в тюрьмах, все «войны» преступников с полицейскими наши власти назвали терактами и все списали на исламский терроризм. Если не выяснять истинные причины происходящих негативных событий, то нет основания для их устранения. Наоборот, это породит новые вызовы и проблемы, которые все больше и больше будут расшатывать социальную стабильность.
Например, как пишет «Диапазон», летом был арестован заместитель командира подразделения специального назначения «Арлан» ДВД Актюбинской области Кенжегали Буркитов. На территории области несколько человек организовали кражу нефти с месторождений области. Зимой 2016 года Буркитову предложили покровительствовать похитителям за денежное вознаграждение. Буркитов попросил за свои услуги 2 миллиона тенге в месяц, считает следствие. КамАЗы с краденой нефтью перевозили с месторождений Темирского района на склады в Актобе и Акжаре-1.
А ведь кровавые события 2011 года в Шубарши и Кенкияке тоже были связаны с кражей нефти, о чем «глухо» писали некоторые издания. И отдельные факты говорили, что здесь мы столкнулись не с терактом, не убийством людей религиозными фанатиками. Как в то время разъяснил ДВД области: «На протяжении некоторого времени на территории Темирского района Актюбинской области действовала ОПГ, которая, прикрываясь религиозными идеями, занималась кражами нефти из трубопровода вблизи поселков Шубарши и Кенкияк, а также совершала другие преступления корыстно-насильственного характера». Далее «нефтяная» связь с убийством полицейских обрывается, и эти «разборки» официально определили как терроризм.
По алматинскому стрелку, отсидевшему срок в тюрьме, хоть официально признали, что он убивал полицейских из мести. Но, тем не менее, эти действа признали терактом и ввели красный уровень террористической угрозы. Однако это не теракт, а бандитизм! Это уголовщина! Все вышеуказанные «разборки» – это бандитизм, корни которого в несправедливых судах, в исправительной системе, где вместо исправления заключенных калечат, в коррумпированности силовых структур, безработице, нищете, социальной несправедливости и т.д. А также в слабости государственной идеологии, чьи пустоты заполняют «идеологии» всевозможных сект, в свое время официально запущенных в нашу республику.
Казахстан становится полицейским государством
Мы не заметили, как некогда стабильный Казахстан становится полицейским государством или стремительно превращается в таковое. Казахстан – 6-е в мире полицейское государство. По данным информационного агентства Bloomberg, в Казахстане на 100 тысяч населения приходится 445 полицейских. Самым полицейским государством мира является Россия, где на 100 тысяч населения приходится 565 полицейских. Как ни странно, в этих странах много полицейских, но много и коррупции, преступности, нет демократии, нет предпосылок для развития экономик и т.д.
Например, в США, занимающих 32 строчку рейтинга, на каждые 100 тысяч населения приходятся 227 полицейских – почти в 2 раза меньше, чем в Казахстане. Из стран Восточной Европы наименьшим количеством полиции обходится Венгрия, где порядок обеспечивают лишь 88 полицейских на 100 тысяч граждан (в 5 раз меньше, чем у нас!) – несмотря на это, преступность в этой стране относительно невысокая.
Количество заключенных в Казахстане за последние годы снижено с 52 тысяч до 40 тысяч. И вроде Казахстан в мировом рейтинге улучшения уголовно-исполнительной системы поднялся на 55 место. Сегодня на 100 тысяч казахстанцев приходится 233 заключенных. Это в 2 раза меньше, чем в 90-е годы. Однако по количеству полицейских находимся на 6 месте. Разве это противоречие не свидетельствует о неэффективности работы правоохранительных органов, судов?
О том, что творится в исправительной системе, можно только догадываться. Например, президент фонда «Ұлағатты жанұя» Марианна Гурина в ходе пресс-конференции в Алматы заявила, что заключенная Наталья Слекишина, которая была изнасилована сотрудниками колонии СИ-18, была не единственная, кто подвергся насилию за решеткой. Удивительно, но в Комитете уголовно-исполнительной системы МВД считают, что факта изнасилования осужденной Слекишиной сотрудником алматинского СИЗО могло и не быть, мол, связь между ними могла произойти и по взаимному согласию. Если бы заключенная не забеременела и этот факт не стал достоянием гласности, то общественность и не узнала бы, чему подвергаются женщины в «местах не столь отдаленных» – ведь сексуальные связи в исправительном заведении могут быть и по взаимному согласию!
Наступление на права граждан, арест участников мирных демонстраций, запугивание возможностью «майдана», «цветных революций», государственного переворота, введение желтого уровня террористической опасности являются признаками нового социального состояния – возникновения полицейского государства.
Как один человек всю страну всколыхнул
Выступление одного стрелка в Алматы показало неготовность силовых структур к борьбе с реальной преступностью. Конечно, когда подается много противоречивой информации, картина событий «размывается», в том числе их причины, затрудняется понимание социальной основы нападений.
Когда появились свидетели, говорившие о том, что нападавший не просто обстрелял здание РУВД, как преподнесли официальные источники, а вбежал в здание и там была перестрелка, министр МВД Калмуханбет Касымов предложил им искать адвокатов! Хотя в этой ситуации достаточно выставить видеозаписи с камер наблюдения РУВД – вот факты, что стрелок не входил в здание. В конце концов, для раскрытия любого преступления необходима достоверность фактов, и по примеру развитых стран сотрудники полиции должны сразу же после каких-то криминальных событий комментировать их и приводить имеющиеся сведения. У нас же, наоборот, стараются скрыть какие-нибудь данные.
Выступление одного стрелка показало неготовность не только силовых структур, но и властей, которые ввели красный уровень террористической угрозы в мегаполисе. В итоге многие предприниматели понесли значительные убытки, были закрыты объекты социального значения, сорваны встречи, визиты и т.д.
Что подвигло 26-летнего уроженца Кызылординской области с уголовным прошлым, Руслана Кулекбаева, на штурм здания РУВД и КНБ? Искать причины в несправедливости судебного решения, условиях тюремного заключения, религиозном фанатизме или в другом? Убивал он только полицейских, но при этом кричал: «Аллах акбар!» «Справедливую войну» с полицейскими Кулекбаев сознательно одел в исламскую «одежду».
Видимо, есть и влияние салафитов, но это дополнительное влияние, в котором также виновато государство. Оно запустило их в нашу страну своим сверхлиберальным законом о религии от 1992 года. В 90-ые годы осуществлялся свободный выезд молодых людей в страны Ближнего Востока, Пакистан, Афганистан, Египет, Турцию, где им прививались идеи, чуждые традиционной для казахов форме ислама. В Казахстане немало мечетей построено на деньги Саудовской Аравии и других арабских стран, во главе которых имамы, получивших там религиозное образование, поэтому закономерно появление у нас салафитов, в том числе и в государственных структурах. Если государство не извлечет уроки из этих «войн» и не устранит их реальные причины, то они будут продолжаться, потому что их причины и основы останутся.
Общеизвестно, что в «местах не столь отдаленных» свободно распространяется религиозная литература, а салафизм «в моде». Когда уголовники принимают в качестве идеологии религию, особенно ее экстремистские течения, то получают «оправдательную» базу для своих преступлений в светском, поэтому «несправедливом» государстве.
В вышеприведенных «терактах», например в Актобе, наблюдалось радикальное движение, которое имело своих немалочисленных сторонников, в силу различных причин отверженных и покинутых обществом и государством. В такой ситуации важно понять, в каких условиях появляется критическая масса людей, способная на «войну», в какую идеологическую тогу она рядится и т.д. Эта проблема требует комплексного решения путем не просто улучшения ситуации в экономической сфере, но и усовершенствования судебной системы, чтобы оградить невинных людей от тюремного заключения, создания эффективно функционирующих социальных лифтов, подготовки специалистов в области теологии, эффективной идеологической пропаганды и т.д.
Главное, пришла пора государству и обществу обратить пристальное внимание на пенитенциарную (уголовно-исполнительную) систему, где «готовятся» стрелки и «террористы», из-за которых в стране вводился красный уровень террористической угрозы.
В Японии на 100 тысяч приходятся меньше 40 заключенных – там все делается для того, чтобы человек мог стать творцом своей судьбы. Наше государство должно менять свое отношение к своим гражданам, менять социальную политику. Ведь надо учитывать, что хлынувшая в наши города сельская молодежь осталась без достойной работы, без опеки своих уважаемых аксакалов, без внимания общества.
Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
