Какова же все-таки истинная цель конституционной реформы, которая должна пройти в Казахстане? Зачем она нужна — для перераспределения полномочий между ветвями государственной власти или для создания условий, необходимых в транзитный период? Над этими и другими не менее важными вопросами размышляют казахстанский политолог Данияр АШИМБАЕВ и обозреватель российского информационного агентства REGNUM (https://regnum.ru) Григорий ГАРАНИН.
Специальное обращение президента Казахстана Нурсултана Назарбаева, прозвучавшее 26 января на всех телеканалах страны, вызвало оживленную дискуссию в экспертных кругах. Напомним, тогда глава Казахстана сообщил, что намерен передать часть своих полномочий и функций правительству и парламенту, закрепив при этом за собой роль верховного арбитра.
Проект соответствующих поправок, в том числе и в Конституцию страны, уже вынесен на всенародное обсуждение. Как сообщила пресс-служба президента, гражданам страны отводится месяц на то, чтобы ознакомиться с поправками и направить свои пожелания и предложения по готовящейся реформе уполномоченному органу.
Казахстанские политологи, за немногочисленным исключением, дают интервью о том, что вынесенные на обсуждение общественности поправки — это как раз то, чего не доставало стране. То, что поможет Казахстану сделать существенный скачок в своем демократическом развитии.
Но по мнению главного редактора Казахстанской биографической энциклопедии, политолога Данияра Ашимбаева, предлагаемая реформа проводится не ради перераспределения полномочий между ветвями власти, а для того, чтобы подготовить комфортные условия для передачи поста президента преемнику. Об этом Ашимбаев рассказал в интервью корреспонденту ИА REGNUM.
— Данияр, как вы оцениваете проект поправок, вынесенный на всенародное обсуждение? Что изменится, в случае их принятия, для главы государства, правительства, парламента и, самое главное, для простых смертных?
— Прежде всего, если мы посмотрим историю конституционного строительства в Казахстане, то увидим, что есть какие-то базовые вещи или же общие принципы государственного устройства, а есть масса смежных вопросов, которые могут относиться как к полномочиям президента, так и к полномочиям правительства, парламента или акиматов.
Если мы внимательно рассмотрим проект поправок, то остается двоякое впечатление. Что я имею в виду? Когда в 2007 году проходила конституционная реформа, она называлась "процесс передачи полномочий президента парламенту". Но если внимательно посмотреть сам текст закона, принятого в 2007 году, то станет понятно, что все было наоборот — часть полномочий президента выросла как раз за счет парламента. И то, ради чего вроде как затевалась реформа, и то, во что она в конечном счете вылилась — вещи немного разные.
Что касается реформы 2017 года — здесь есть определенное лукавство. Вроде бы президент отказывается от ряда полномочий. Но что это за полномочия? Передача правительству права создавать центральные органы госуправления, не входящие в состав правительства. То есть речь идет о самостоятельных агентствах, которые у нас, по сути, уже ликвидированы. Они все переданы в министерства.
Следующее: президент отказывается от права утверждать государственные программы. Но если мы посмотрим, этих программ в стране достаточно много. Какие-то утверждались президентом, какие-то — правительством. По большинству из них есть масса проблем. Получается, что госпрограммы утверждает президент, а реализует правительство, а политическая ответственность за их провалы тем самым повисает в воздухе.
Идем дальше: утверждение единой системы оплаты труда. Этот вопрос, по сути, больше относится к компетенции правительства, нежели к президенту.
И так далее. Принципиальные вопросы президент не передает.
Или вот еще: отказ президента от права отменять решения правительства. Насколько я помню, эти нормы использовались в последний раз то ли в 1996, то ли в 1997 году. Причем использовались демонстративно, чтобы показать правительству Акежана Кажегельдина, что хозяином в доме является президент. С тех пор эта норма не применялась, так же, как и право президента принимать указы, имеющие силу закона. Эта норма имела смысл в ситуации 1995 года, когда возникал правовой вакуум, вызванный то саботажем со стороны парламента, то его (парламента) отсутствием. Одним словом, сейчас президент передает ряд второстепенных полномочий, а также ряд морально устаревших полномочий.
Еще одна норма: правительство теперь слагает полномочия не перед вновь избранным президентом, а перед вновь избранным Мажилисом. Здесь тоже есть лукавство. Если посмотреть историю, то, конечно, правительство слагало свои полномочия перед вновь избранным президентом. Но, как правило без исключений, тот премьер, который слагал полномочия перед все тем же президентом, просто переутверждался в должности, и правительство продолжало работать практически в том же составе. Тем более сам факт того, что премьер назначается президентом с согласия Мажилиса, а освобождается от должности президентом по собственному усмотрению — эта норма как была, так она, по сути, и остается.
Но в поправках есть интересный момент, касающийся права собственности. В основном законе в статье о гарантиях прав собственности термин "граждане Республики Казахстан" меняется на "каждый". Эта новация, как я понимаю, ориентирована на тех владельцев собственности, которые не являются гражданами Казахстана — прежде всего иностранные инвесторы, которые владеют основными промышленными, металлургическими, земельными и прочими активами в стране, но при этом не являются обладателями паспорта гражданина Казахстана.
Но вернемся к реформе. Насколько принципиальный характер она носит? Мы видим, что в ряде случаев президенту требуется не согласие парламентских партий или палат, а просто консультации. Исходя из этого возникает вопрос — зачем вообще был нужен этот проект поправок? Тем более что механизм влияния парламента на формирование правительства после выборов в нем вообще никак не прописан. И в своем сопроводительном выступлении президент эти направления обозначил весьма туманно.
Поэтому складывается впечатление, что есть некий вариант более расширенных поправок в Конституцию, который, скажем так, возникнет в ходе "всенародного обсуждения". И там уже будут содержаться те вопросы, которые и являются на самом деле целью проводимой реформы. Но они будут, видимо, предложены не "сверху", а "снизу" — со стороны населения, экспертов или депутатов.
— Есть версии, какие это поправки?
— Можно предположить, что это усиление влияние партий, точнее — партии, на формирование правительства. Возможно, будет внесена норма, по которой после очередных парламентских выборов пост премьера будет предлагаться лидеру или представителю победившей на выборах партии. Вот эта норма выглядит уже более серьезной передачей полномочий.
Но при этом мы все прекрасно понимаем, что на выборах всегда гарантировано и с большим отрывом побеждает партия власти "Нур Отан", лидером которой является тот же президент. Здесь же вопрос будет заключаться только в самой процедуре. Конечно, это расширяет полномочия парламента и парламентского большинства. Но, вместе с тем, действующий премьер-министр Бакытжан Сагинтаев — член руководства и бывший первый зампред партии "Нур Отан". Поэтому если такая поправка будет принята, то после выборов пост премьера может быть предложен тому же Сагинтаеву. То есть в персональном варианте опять-таки ничего не изменится.
— В таком случае возникает вопрос: зачем все эти реформы?
— Правильный вопрос. Если реформа затевается только для внешнеполитического антуража, то надо понимать, что 2017 год с внешнеполитической точки зрения для Казахстана и так стабильный. Мы стали непостоянным членом Совета безопасности ООН, у нас в этом году проходит выставка EXPO. Сейчас в Алма-Ате началась Универсиада. В Астане недавно прошли межсирийские переговоры.
Поэтому с точки зрения международной жизни нам не надо ни перед кем рисовать демократические преобразования в стране. Опять-таки досрочные выборы во время проведения EXPO — это дополнительная нагрузка на бюджет и на нервы аппарата. Поэтому вопрос "зачем нам эти преобразования" — достаточно правомерен.
Большинство экспертов считают все эти конституционные реформы началом процедуры по транзиту власти. То есть, в случае вступления этих поправок в силу, президент сложит с себя полномочия лидера партии "Нур Отан" и инициирует досрочные выборы. Партия выдвинет нового кандидата в председатели партии, который поведет ее на выборы. Затем партия победит, и руководителю будет предложен пост премьер-министра. А затем, если будет принята не озвученная, но обсуждаемая в кулуарах поправка о том, что в случае досрочного ухода с поста действующего главы государства полномочия президента перейдут не к председателю сената, а к премьер-министру, к примеру, как это принято в России, в таком случае новоизбранный премьер автоматически становится и главой государства в случае ухода Нурсултана Абишевича с поста президента.
Этот вариант очень похож на то, что происходило в России незадолго до ухода Бориса Ельцина. Когда вновь созданная партия победила на выборах, а ее лидер — Владимир Путин, ставший премьер-министром, через пару месяцев стал президентом. Такая же ситуация была и в Азербайджане.
И в этой связи возникает вопрос — кто будет тем самым наследником? Как мы видим, за последние месяцы произошла резкая поляризация в элите. Сложилось несколько групп вокруг тех или иных лидеров. И судя по информационным войнам, скандальным разоблачениям, громким арестам, вопрос "Кто будет наследником Назарбаева?" — очень сильно обострил отношения внутри казахстанской элиты.
В данный момент в качестве вероятных преемников называются: действующий премьер Бакытжан Сагинтаев, вице-премьер Имангали Тасмагамбетов, глава администрации президента Адильбек Джаксыбеков, председатель Мажилиса Нурлан Нигматулин, председатель сената Касым-Жомарт Токаев, глава Национальной компании "Астана ЭКСПО" Ахметжан Есимова, мэр Алма-Аты Бауыржан Байбек, первый зампред Комитета национальной безопасности Самат Абиш, кто-то называет еще министра финансов Бахыта Султанова.
С одной стороны, список очень широкий, с другой — есть фигуры, вызывающие острое неприятие у многих. Тот вариант, который предложит президент, не подразумевает быстрых решений. Речь идет, скорее всего, о нескольких месяцах, в течение которых у президента будет возможность подумать, кому передавать власть и реализовывать такой сценарий или нет. Я думаю, что маховик уже запущен. И в рамках этой борьбы за престолонаследие мы еще увидим немало "разоблачений" в ближайшее время.
— Российские политологи считают, что если будет реализован сценарий с передачей поста президента премьер-министру, то новым главой государства может стать Дарига Назарбаева. Насколько этот сценарий жизнеспособен?
— Если бы президент хотел видеть Даригу Назарбаеву своей преемницей, то он бы гораздо активнее вовлекал ее в процесс госуправления. Но этого не происходило. Дарига Назарбаева за все эти годы возглавляла ТВ-канал "Хабар", занимала пост председателя партии "Асар", руководила парламентским комитетом по социально-культурному развитию. Из государственных постов, непосредственно связанных с госуправлением, она в течение непродолжительного времени занимала пост вице-премьера. В плане владения технологией принятия решений ее опыта недостаточно.
А Нурсултан Назарбаев все эти годы очень сильно пестовал своих соратников, назначая их на различные посты в госуправлении. Возьмите того же Тасмагамбетова, Сагинтаева или Джаксыбекова. Эти люди занимали различные посты от акимов до министров и имеют очень хорошее представление об управлении регионами и министерствами.
Кроме того, положительных итогов работы Дариги Назарбаевой вице-премьером мы не увидели. Она фактически была освобождена от этой должности и назначена сенатором. То есть на ее политическую карьеру ставок не делают.
— Если я вас правильно понял, то получается, что реформа затевается не ради реформы, а ради транзита власти?
— Не транзита, а создания условий для него. Операция по передаче власти, на мой взгляд, займет достаточно короткое время. И я не думаю, что будет какой-то промежуточный вариант президента в нашей стране. Скорее всего, "промежуточный президент" станет окончательным вариантом — так же как это было в Азербайджане, Туркмении и т.д.
— И когда следует ждать смены власти и появления второго президента?
— Давайте размышлять логическим путем. На всенародное обсуждение предложенных поправок выделен месяц. Затем Конституционный совет должен вынести решение — данная реформа может приниматься парламентом или же нужен референдум. Если речь будет идти о смене конституционного строя — то это референдум. Если парламент — это будет быстро. Если референдум — то опять-таки где-то месяц-два. Потом у нас начинается EXPO — с июня по сентябрь. Если все это успеют сделать до весны, то это будут одни сроки, а если не успеют — то вся процедура затянется до осени.
— То есть можно предположить, что уже осенью в Казахстане будет новый глава государства?
— Технически — да. Но с другой стороны, разговоры о том, что в стране будет смена власти, идут у нас постоянно все эти годы. Поэтому вера в то, что в Казахстане когда-нибудь будет новый президент — относится к области политической мифологии. Я недавно слышал одно мудрое мнение: давайте отметим 80-летие президента, а потом посмотрим, как дальше двигаться.
— Вы назвали несколько известных имен в качестве претендентов. Кто из них, на ваш взгляд, имеет больше всего шансов встать у руля власти?
— С точки зрения харизмы и опыта, наиболее вероятным наследником считается Имангали Тасмагамбетов. С другой стороны, его кандидатура у многих вызывает неприятие. Еще одним кандидатом, чье имя чаще всего называется в этой связи, является Бакытжан Сагинтаев. Есть еще Токаев, который пребывает долгое время на посту председателя Сената, и как бывший премьер, глава МИДа, замгенсека ООН, достаточно известен в стране и за рубежом. Есть и другие кандидаты, которые не фигурируют в списке, но которые хотели бы оказаться в нужное время в нужном месте.
Я скажу так: всех кандидатов, которые могли бы стать вторым президентом Казахстана, — мы знаем очень хорошо. Это люди, которые сформировались на наших глазах. Мы знаем их слабые стороны, знаем скандалы, связанные с ними и с их родственниками, их активы, их уровень благосостояния. И у большинства из них не самая оптимистичная репутация.
С другой стороны, нужно понимать, что после того, как президент определится со своим выбором и реализует план смены власти, всем быстро станет ясно, что именно этот человек изначально был одним единственным и безальтернативным наследником, что сама логика исторического развития и интересы страны привели его на трон. Но до тех пор, пока человек пройдет путь от кандидата к должности второго президента — будет определенный временной период. А мы посмотрим, кто и как справится с этим периодом.
На самом деле, вряд ли в роли преемника президента выступит некий неизвестный, до поры до времени скрывающийся от публики человек. Это наверняка будет кто-то из ближайшего окружения елбасы, тот, кого все знают. И лучше всех его, само собой, знает сам президент. А поэтому он сейчас намерен провести политические преобразования, чтобы у того, кто встанет у руля, остался минимум полномочий, да и те будут корректироваться системой сдержек и противовесов. Во всяком случае, именно по такой схеме осуществляется государственное управление в тех самых развитых странах, в число которых так стремится попасть Казахстан.
