Зачем при Сталине хотели отменить кириллицу? Почему в 1920-е годы языки большинства народов СССР перевели на латинский алфавит, а в 1930-е — на кириллицу? Кто и зачем хотел латинизировать русскую азбуку? Как на этом вопросе отразилось противостояние Сталина с Троцким? Почему сейчас многие постсоветские государства отказываются от кириллицы и возможен ли когда-нибудь переход русского языка на латинский шрифт? На эти и другие вопросы автора новостного портала «Лента.ру» (https://lenta.ru) Андрея МОЗЖУХИНА отвечает доктор филологических наук, член-корреспондент РАН, директор Института языкознания РАН Владимир АЛПАТОВ.

«Лента.ру»: — Как в конце 1920-х годов возникла идея латинизации русского алфавита?

Алпатов: — Эта идея была в русле осознанной языковой политики советской власти в первые годы после революции. В противовес русификации, проводимой царским правительством, новая власть взяла курс на национальное развитие всех населявших СССР народов, в том числе и их языков. Но некоторые народы вообще не имели своей письменности, а мусульманское население пользовалось арабской письменностью, что тогда сочли непригодным.

— Почему?

— Потому что она ассоциировалась с религиозной традицией, с Кораном. В 20-е годы коммунисты еще верили в скорую победу мировой революции, которая рано или поздно должна была привести к созданию всемирного языка для общения трудящихся разных стран и континентов. Кириллица для этого не подходила, поскольку ассоциировалась с ненавистным царским строем. Оставалась только латиница, которая тогда ни с каким конкретным языком не соотносилась — ее часто называли «алфавитом революции». Был и другой важный аргумент: в 1928 году на латинский алфавит перешла дружественная СССР кемалистская Турция, проводившая в те годы форсированную европеизацию всех сфер общественной жизни.

Поэтому сначала на латиницу перевели все языки мусульманских и буддистских народов СССР и тех, кто ранее не имел своей письменности. Под латинизацию даже попали якутский язык и язык коми, до этого пользовавшиеся кириллицей.

Как писал в начале 1930 года автор идеи перехода на латинский шрифт филолог Николай Феофанович Яковлев, «территория, занятая русским языком в пределах Союза, остается пережитком русификаторской деятельности царских миссионеров — распространителей православия (…). Территория русского алфавита представляет собой в настоящее время род клина, забитого между странами, где принят латинский алфавит Октябрьской революции, и странами Западной Европы, где мы имеем национально-буржуазные алфавиты на той же основе. Таким образом, на этапе строительства социализма существующий в СССР русский алфавит представляет собой безусловный анахронизм, — род графического барьера, разобщающий наиболее численную группу народов Союза как от революционного Востока, так и от трудовых масс и пролетариата Запада».

— Было ли одной из целей латинизации русского языка стремление большевиков порвать со старой культурной традицией и максимально затруднить для советских людей доступ к литературе, изданной до революции?

— Речь шла не о разрыве со всей прежней письменной традицией, а только о преодолении наследия религиозной культуры и сближении с мировым пролетариатом. Но никто не ставил задачу забыть Пушкина или Толстого...

— Но составляла же Надежда Крупская обширные запретные списки дореволюционной литературы, которую по ее указанию изымали из библиотек.

— Это было раньше, еще в начале 20-х годов. Но нет никаких свидетельств того, что советская власть стремилась к полному разрыву с наследием русской культуры. Большевики непримиримо боролись с православием, но никак не с русской классической литературой.

Ленин и латиница

— Почему такую радикальную меру предложили только в 1929-1930 годах, а не сразу после революции, когда большевики проводили реформу русской орфографии?

— Думаю, раньше у них просто руки не доходили до этого. Реформу орфографии, которую провели в 1918 году, разработали еще в 1904-м. Ее утвердило Временное правительство, а советская власть лишь реализовала. В первые годы после революции одной из главных задач была ликвидация безграмотности и создание письменности для малых народов СССР. Поэтому до русского языка очередь дошла только к концу 1920-х годов.

— Но сразу после революции такие проекты предлагались?

— Никаких серьезных проектов до 1929 года не было. Нарком просвещения Луначарский, горячий сторонник латинизации русского алфавита, в январе 1930 года утверждал, что во время Гражданской войны Ленин говорил о необходимости перехода на латинский шрифт, но не сразу, а «в более спокойное время, когда окрепнем». Вот только никаких других свидетельств такой позиции Владимира Ильича нигде не зафиксировано.

— Если бы эта идея возникла сразу после революции, она бы осуществилась?

— Полагаю, да. Если латинизация успешно прошла в Турции, что мешало этому у нас в стране? В первые годы советской власти, когда менялось абсолютно все и большевики решительно стремились покончить с наследием прошлого, они вполне могли отказаться и от кириллицы.

— Кто продвигал проект латинизации русского алфавита? Это была инициатива сверху?

— Нет, это не была инициатива сверху. Самым высокопоставленным сторонником этой идеи был Луначарский, но он тогда же попал в опалу, и его сместили с поста. Автором проекта по переводу русского языка на латиницу был выдающийся советский языковед Николай Яковлев, о котором я уже упоминал. Он руководил Технографической комиссией при Всесоюзном центральном комитете нового алфавита (ВЦКНА), существовавшем в 1925-1937 годы.

Именно Яковлев (это дед известной писательницы Людмилы Петрушевской) и его сотрудники занимались непосредственным конструированием алфавитов для бесписьменных народов СССР и латинизацией алфавитов мусульманских народов. Несмотря на дворянское происхождение, он горячо принял советскую власть и искренне верил в ее идеалы.

Novyj russkij alfavit

— Что конкретно предлагал Яковлев? Как именно он хотел латинизировать русскую азбуку?

— Комиссия под его руководством разработала три варианта перехода на латиницу. С научной точки зрения они были продуманными и грамотными. Яковлев предлагал сохранить написание, понятное для носителей кириллицы, а также оставить привычную для русского письма «окающую» орфографию. Он отказался от диграфов вроде «sh», «ch» для передачи одного звука, а также букв для обозначения двух звуков вроде излишнего латинского «x» — эта буква соответствовала кириллической букве «х».

— А как предлагалось обозначать звук «щ»?

— Яковлев считал, что буква «щ» обозначает два звука, поэтому в его проекте она заменялась диграфом «sc».

— А что предлагалось взамен букв «ы» и «й»?

— Хороший вопрос. Обозначения этих звуков всегда представляли сложность при использовании латиницы для русского языка. В проекте Яковлева кириллической «ы» соответствовала латинская «y», а йоте («й») — знак «j». Этой же буквой планировалось заменить мягкий знак при обозначении им мягкости предшествующего согласного.

Например, слово «вьюга» писалось бы vjuga. Мягкий знак не обозначался и на конце слов после шипящих согласных («рожь» — roƶ). Буква «ё» в начале слов и после гласных заменялась на «jo», а после согласных — на «ö» (аналогично было с буквами «ю» и «я»).

— Почему в итоге власти отказались от латинизации русского алфавита?

— Изменилось время, а вместе с ним и вся политика государства. Луначарский и Яковлев этого не поняли. Они жили прежними романтическими идеалами о победе мировой революции, столь популярными в первые годы советской власти.

Но с приходом к реальной власти в стране Сталина в середине 1920-х годов идея мировой революции постепенно сменилась курсом на построение социализма в одной отдельно взятой стране. После разгрома левой оппозиции и сторонников Троцкого резко усилилась роль государства, в котором преобладающим языком был русский. В частности, это привело к усилению роли русского языка, важнейшим атрибутом которого была кириллица.

От латинизации к кириллизации

— Разве Яковлев и Луначарский был троцкистами?

— Разумеется, нет — и никто никогда их в этом не обвинял. Но они жили еще старыми идеалистическими представлениями о сущности советской власти. Сталин был резко против латинизации русского алфавита. Приоритетом языковой политики он считал всеобщее распространение русского языка. Именно по настоянию Сталина на заседании Политбюро 1 марта 1930 года проект Яковлева окончательно отвергли.

— На каком основании?

— Помимо идеологических и политических причин, были еще и объективные соображения. К 1930 году новый общественный строй уже сложился, а в такой обстановке ломать традиционные представления и привычки трудно. У вопроса смены системы письма, кроме политических и культурных, есть и психологические аспекты: кому хочется без крайней необходимости или очень сильной мотивации фактически заново учиться читать и писать?

Как тогда отмечали сотрудники ВЦКНА, «когда меняется алфавит, огромное количество населения на определенное время становится неграмотным». Кроме того, чем больше литературы и чем сильнее развита письменная традиция на соответствующем языке, тем труднее его носителям перейти на новый алфавит.

Для малых народов с невысоким тогда процентом грамотных это было сделать гораздо проще, но для русского языка подобная радикальная реформа была чревата огромными издержками и проблемами.

— Финансовые соображения, связанные с началом мирового экономического кризиса в 1929 году, не имелись в виду?

— Нет, не думаю. К 1930 году советская экономика была в значительной степени замкнутой и самодостаточной, внешние факторы на нее слабо влияли. Но я вполне допускаю, что анализ колоссальных затрат по переводу русского языка на другой шрифт мог повлиять на окончательное решение. В стране разворачивалась коллективизация, нужно было проводить ускоренную индустриализацию — в этой ситуации еще и грандиозная языковая реформа представлялась советским руководителям совсем неуместной.

Но надо понимать, что если перед большевиками стояла какая-либо конкретная цель, они никогда не отступались и о цене не думали. Если бы Сталину и другим советским лидерам очень хотелось перевести русский язык на латинский алфавит — я не сомневаюсь, что они бы продавили эту идею. Но им это было не нужно и не интересно.

— Как впоследствии сложилась судьба авторов проекта перевода русского языка на латиницу?

— Их не репрессировали, они продолжили работать в своей сфере. После неудачи проекта русской латиницы Яковлев в середине 1930-х годах претворял в жизнь решение советского руководства о кириллизации — обратного процесса по переводу национальных языков народов СССР с латинского шрифта на русский. Он серьезно пострадал незадолго до смерти Сталина, который в 1950 году озаботился вопросами языкознания и резко отозвался об учении академика Николая Марра. Поскольку Яковлев какое-то время сочувствовал марризму, его подвергли травле и отовсюду уволили. Он заболел и вплоть до своей смерти в 1974 году уже не мог заниматься научной работой.

Кому мешает кириллица

— После распада СССР с кириллицы на латиницу перешли Молдавия, Азербайджан, Узбекистан и Туркмения, а скоро к ним присоединится Казахстан и, возможно, Киргизия.

— В Азербайджане и бывших советских республиках Средней Азии отказ от кириллицы был продиктован политическими соображениями. Этот демонстративный шаг преследовал цель максимально обособиться от ареала русской культуры и сблизиться с Турцией. Периодически о переходе на латинский шрифт говорят на Украине.

Но по опыту, например, Узбекистана мы видим, что это непростой и весьма дорогостоящий процесс, сопровождаемый колоссальными издержками. Чтобы сменить письменность в условиях почти поголовной грамотности населения, нужны очень веские основания и политическая воля.

— Как думаете, вступит ли когда-нибудь на этот путь Россия?

— В 90-е годы иногда раздавались такие призывы. Например, член-корреспондент РАН Сергей Александрович Арутюнов обосновывал отказ от кириллицы необходимостью сделать правильный цивилизационный выбор. Он писал, что если наша страна «хочет идти в ногу с прогрессивным миром, хочет быть частью Европы, Россия должна полностью перейти на латинский алфавит, и рано или поздно она к этому придет». Эта аргументация очень напоминает риторику Яковлева, только «мировую революцию» и «классовую солидарность трудящихся» заменили «цивилизация» и «глобализация».

Разумеется, вряд ли когда-нибудь Россия откажется от кириллицы. Научных оснований для этого практически нет, а политических — тем более. Кроме того, против латинизации действуют и многовековые привычки, традиции десятков миллионов грамотных носителей русского языка.

Вспомним, как негативно в начале нулевых годов общественность восприняла вполне научно обоснованные предложения Института русского языка уточнить некоторые нормы орфографии. Тогда написание парашут, брошура многие всерьез сочли покушением на русский язык. Поэтому я не думаю, что этот вопрос когда-либо станет для нас актуальным.

— Может ли проект Яковлева сейчас представлять какую-нибудь практическую пользу?

— Да, конечно. Я уже говорил, что с чисто научной точки зрения предложения Яковлева были хорошо продуманными и обоснованными. Латиницу Яковлева вполне можно использовать для транслитерации русских слов в интернете. Например, до сих пор нет общепринятой модели передачи средствами латинского алфавита мягкого знака, и его часто вообще никак не обозначают.

Во всяком случае, латиница Яковлева — это самый лучший и удобный из всех существующих способ записи русского языка латинским алфавитом.

Таким образом, изменение алфавита — процесс нормальный и в истории СССР уже опробованный и даже обоснованный с идеологической и политической позиций. То есть опыт есть, и почему бы им не воспользоваться?