В первой статье этого цикла я осмелился предположить, что Казахстан и Россия имеют много общего в части решения проблемы транзита (смены власти). Когда вчера 15-го января 2020 года я только сел за подготовку этого текста, как моя гипотеза подтвердилась, на мой взгляд, довольно убедительно. В этот день президент России Владимир Путин выступил с представлением своего ежегодного послания Федеральному Собранию России, отправил в отставку правительство, возглавляемого его другом и доверенным лицом Дмитрием Медведевым, анонсировал новое место его работы и послал в Государственную Думу кандидатуру нового Председателя Правительства, неожиданную для многих. Обычно таких событий хватило бы на неделю, если не больше, а тут они сконцентрировались в интервале одного рабочего дня. Это производило впечатление, что осуществляется заранее подготовленная акция, события которой не разрозненны, но являются частью общего плана, единой стратегии.
Анализируя это череду событий по мере их появления, я пришел к выводу, что единственное объяснение, которое непротиворечиво объединяет их в единое целое, таково: мы являемся свидетелями старта реализации проекта, суть которого – подготовка смены верховной власти, которая формально произойдет в 2024 году после выборов президента страны, но наверняка этим не закончится. Более того, стратегия этого транзита такова, что ближайшим образцом для нее является транзит, осуществляемый нынче в Казахстане.
Суть этой стратегии понятна – меняется персона, занимающая высший политический пост в стране (президент), но уходящий (бывший) президент создает специальную институциональную конструкцию власти, при которой он продолжает обладать весьма значимыми полномочиями, которые позволяют ему контролировать ход транзита, поддерживать его предсказуемость, управляемость и стабильность. Происхождение такой стратегии очевидно. Одной из ключевых ценностей политических режимов автократического толка, а к таковым в равной мере относятся и казахстанский, и российский, это стабильность. Она обеспечивалась несменяемостью высшей политической власти. Но она обладает естественными пределами. И проблема транзита возникает неизбежно.
Но транзит власти – это всегда нестабильность. В укорененных эффективных демократиях нестабильность, возникающая из-за регулярной смены высшей политической власти, смягчается независимой работой институтов, обеспечивающих поддержание правового порядка. Они подчинены только Конституции и законам, и в этом смысле они независимы от высшей политической власти и от процесса ее смены. В автократических режимах институты правопорядка подконтрольны высшей политической власти, зависимы от нее. Возможно, это способствует вожделенной для автократов стабильности, пока они несменяемы, но создает крайне драматические проблемы после смены власти. Отсюда побуждение контролировать процесс транзита.
Однако, сравнение двух стран позволяет увидеть и важные различия. В случае Казахстана уходящий (в данный момент – уже ушедший) президент вправе был видеть основные риски и неопределенности, относящимися к периоду после своего ухода. Поэтому осуществление плана Нурсултана Назарбаева было продуманным и подготовленным, но происходило стремительно.
Иное дело – российский случай. Понятно, что здесь также существовали проблемы, возникавшие после выборов нового президента. Но, в отличие от казахстанского коллеги, Владимир Путин не без веских оснований видел немало рисков, связанных с периодом до 2024 года. Не задавая нескромных вопросов самому президенту России, мы в состоянии сами перечислить проблемы, порождающие неопределенности и риски. Вот они:
- Во время президентства Путина экономика росла довольно динамично вплоть до 2007 года, отталкиваясь от институциональных заделов 90-х годов и импульса, ставшего побочным результатом дефолта 1998 года. Но после 2007 года экономика зарабатывала все меньше и меньше, и, к настоящему моменту это стало угрожающим фактором.
- В постоянных поединках между телевизором и холодильником последний все чаще одерживает победы в душах большинства российских избирателей. Результаты этих поражений телевизора видны в падающем рейтинге президента, пока не стремительно, но неуклонно. И в любой момент скорость падения рейтинга может резко вырасти. А это опасно для стабильности транзита.
- Независимая политическая оппозиция режиму Путина молодеет и меняет стратегию на разумную и долгосрочную: они дружно и небезуспешно идут в муниципальную власть. К 2024 году это оппозиция может стать популярной, влиятельной и выдвинуть новых привлекательных лидеров, спутав все карты Путину.
- Помимо внутреннего врага в лице независимой оппозиции у режима есть враг внешний, на вооружении которого международное право и решения международных организаций, которые российским властям трудно игнорировать. И в числе наиболее вредных – Европейский суд по правам человека. Этот источник угрозы надо обезвредить.
- Депутатам Государственной Думы, эффективно управляемым президентской администрацией, высочайше дозволялось критиковать Правительство. Но то, что дозволительно в период надежного положения президента, недопустимо при падении его рейтинга и в условиях транзита, порождающего дополнительную нестабильность.
- Опыт предыдущих периодов социально-экономического неблагополучия показывает, что возникающее в этих условиях недовольство граждан легко переадресуется региональными лидерами федеральным властям. Это недопустимо.
- Осмелюсь предположить, что окружение готовило для Путина минимум две стратегии осуществления транзита. По всем признакам победила стратегия, которую можно условно назвать «либеральной» (исключительно по сравнению с возможными альтернативами). Значит, ущемлена силовая группировка в окружении президента. Поэтому следует учитывать риск саботажа (как минимум) со стороны силовиков избранной программы транзита, что угрожает ее реализации.
Сегодня, когда я дописываю этот текст, события продолжались развиваться в прежнем стремительном темпе. Уже сегодня, 16-го января, Государственная Дума быстро утвердила кандидатуру Михаила Мишустина на должность Председателя Правительства. Я отмечаю этот факт, поскольку он подтверждает, что он является составной частью продуманного единого и заранее подготовленного плана. И мы обязаны все произошедшее рассматривать в комплексе. Поэтому в следующей тексте мы проанализируем, как инициативы, оглашенные Владимиром Путиным при представлении его Послания Федеральному собранию встраиваются в этот план. Одновременно попробуем оценить произошедшее и обсудить шансы на успешную реализацию такого плана.
Продолжение следует
