Политическая динамика на постсоветском пространстве резко ускорилась во второй половине 2020 года. Первой масла в огонь политической неопределенности подлила Беларусь, где после президентских выборов в августе началось серьезное внутриполитическое противостояние. Скорого разрешения конфликтной ситуации не видно: ситуация все больше и больше заходит в тупик, а стороны конфликта постепенно повышают ставки. На южных границах бывшего СССР практически одновременно по времени произошли два события. В конце сентября вспыхнул с новой силой конфликт в Нагорном Карабахе, завершившейся победой Баку и появлением российских миротворцев в регионе. В октябре началась политическая революция в Кыргызстане, приведшая к изгнанию с должности теперь уже бывшего президента Сооронбая Жеэнбекова и общей делегитимизации власти в республике.
Любопытно, что кризисные и деструктивные процессы затронули ближайших союзников России в СНГ и членов Евразийского экономического союза — Армению, Беларусь и Кыргызстан. В этом списке не хватает только двух стран: самой России и Казахстана. У кого-то такой расклад событий может вызвать тревожные ассоциации, на тему: кто следующий? Однако более правильной реакцией станет оценка готовности и устойчивости «оставшихся в строю» государств ЕАЭС к возможным внутриполитическим и внешнеполитическим вызовам, а также анализ прочности и уровня взаимного доверия в двусторонних отношениях России и Казахстана. Ведь, по сути, в текущей ситуации только российско-казахстанская связка остается функционирующей в штатном режиме, что налагает на Москву и Нур-Султан еще большую ответственность за стабильность в регионе и вновь наглядно демонстрирует: именно Россия и Казахстан являются ядром евразийской интеграции и сотрудничества.
Нет большого практического смысла в очередной раз подробно расписывать достижения и сильные стороны российско-казахстанского сотрудничества. Эти достижения, безусловно, есть, и они хорошо известны. Сотрудничество Москвы и Нур-Султана является комплексным, многоплановым и многогранным. Россия и Казахстан являются ближайшими экономическими партнерами, военно-политическими союзниками, имеют внушительный товарооборот, взаимопроникновение в области финансов, законодательного регулирования, технологий и технических стандартов. На высоком уровне остается и сотрудничество в гуманитарной сфере: это и количество студентов из Казахстана, обучающихся в российских вузах, и постоянный культурный обмен между странами и обширное количество межличностных контактов “people-to-people” между гражданами двух государств.
Однако полезнее было бы остановиться на анализе проблем и негативных трендов которые имеются в отношениях, и при неблагоприятном развитии событий могут привести к снижению качества взаимодействия двух стран, а то и вовсе к полноценному кризису в двусторонних отношениях. На сегодняшний день можно выделить несколько факторов потенциального риска для конструктивного взаимодействии Москвы и Нур-Султана. Во-первых, это трудности в торгово-экономической кооперации двух стран, во-вторых — это проблемы политического взаимодействия и разного международного позиционирования России и Казахстана и, в-третьих, различия в области культурной политики, трактовок истории и национальной самоидентификации.
Казалось бы, в такой сфере как торгово-экономические связи у России и Казахстана не должно быть существенных противоречий. И, действительно, показатели взаимной торговли весьма сильны. Товарооборот двух стран по итогам 2019 года составил 19,6 млрд. долл., увеличившись на 6,7 % по сравнению с предыдущим годом. Устойчивый рост наблюдался практически по всем товарным группам. Возросли взаимные поставки готовой продукции с высокой добавленной стоимостью. Количество совместных российско-казахстанских предприятий по итогам последнего завершившегося года (2019) возросло на 500 и практически достигло семи тысяч. Традиционно хорошие показатели демонстрирует приграничное сотрудничество двух стран. Усиливается сотрудничество в финансовой сфере и активность российских банков — Сбербанка, ВТБ, Альфа-банка и других в Казахстане.
Однако проблема заключается в том, что взаимный обмен товарами и услугами складывается для Казахстана не совсем удачно: сальдо взаимной торговли с Россией — отрицательное. Так, по итогам 2019 года импорт России в Казахстан составил 14 млрд. долл., увеличившись на 7,7 %, в то время как экспорт из Казахстана в РФ составил 5,6 млрд. долл., увеличившись только на 4,2 %. Такое положение дел вызывает глухое недовольство властей и бизнес-сообщества Казахстана и способствует формированию мнения о том, что экономическое сотрудничество с Россией выгодно, прежде всего, самой России, а Казахстан мало получает от членства в Евразийском экономическом союзе.
Конечно же, это не совсем так. Для многих казахстанских экспортеров и отдельно взятых проектов сотрудничество с Россией действительно является хорошим драйвером роста и развития. По словам Максима Кочеткова, главы российского торгового представительства в Нур-Султане, российские компании напрямую, через дочерние компании и оффшоры вложили в экономику Казахстана более 40 млрд. долл. Однако для улучшения взаимопонимания по экономическим вопросам сторонам целесообразно поработать над минимизацией издержек товарооборота для Казахстана, создать дополнительные стимулы для поощрения казахстанского экспорта в Россию в рамках ЕАЭС.
Помимо экономических противоречий, в отношениях России и Казахстана имеет место определенное взаимное недопонимание по политической повестке. В российской политической и экспертной среде имеет место точка зрения о том, что Казахстан — недостаточно для союзника поддерживает инициативы Москвы на международной арене, проявил недостаточную солидарность в противодействии западному давлению на Россию, временами проявляет излишнюю комплиментарность к США, европейским странам, Турции, допустил активную работу на своей территории референс-лабораторий США. С точки зрения властей Казахстана и казахстанского экспертного сообщества, подобные претензии могут расцениваться как неоправданные, поскольку интересы Казахстана не во всем совпадают с интересами РФ. Республика, пусть и поддерживая своего стратегического партнера Россию, не может, да и не должна действовать в ущерб своим интересам. Попытки Москвы добиться от Нур-Султана следования в фарватере своей внешней политики могут восприниматься как давление на партнера, а то и вовсе как стремление возродить «имперское прошлое».
Объективно такое расхождение по политическим вопросам складывается вследствие того, что Россия и Казахстан имеют различающиеся супер-цели во внешней политике. Россия заинтересована в укреплении собственного влияния в ближнем зарубежье и в мире в целом. Казахстан же больше заинтересован в укреплении собственного суверенитета, нежели в расширении российской зоны влияния в СНГ и в мире. Стратегия «воссоздания империи» одной стороной и «бегства из империи» другой стороны — то, к чему призывают «державные патриоты» в России и «национал-патриоты» в Казахстане – по своей природе глубоко антагонистичны друг другу. Воплощение этих стратегий в жизнь не приведет ни к чему хорошему для обеих сторон. Россия и Казахстан имеют огромное множество общих интересов, ключевыми из которых являются содействие экономическому развитию и поддержание стабильности в евразийском регионе, поэтому двум государствам гораздо больше подходит стратегия партнерства. Высокий уровень российско-казахстанский отношений сегодня — это результат того, что на протяжении предшествующих трех десятилетий у власти в России и Казахстане находились силы, которым удавалось сохранять и развивать партнерские отношения и находить разумные компромиссы друг с другом.
Потенциальным политическим вызовом для отношений России и Казахстана может также стать смена президентской администрации в США. Сегодня все меньше сомнений в том, что следующим хозяином «овального кабинета» станет представитель Демократической партии США Джо Байден. Само по себе это, конечно же, не является проблемой или угрозой. К тому же, пока не ясны контуры той внешней политики, которую будет проводить новая президентская администрация в мире и на постсоветском пространстве. Однако, опираясь на подходы прежних демократических администраций в Вашингтоне и текущие тенденции политики США в Центральной Азии можно предположить, что бОльший упор будет делаться на поддержку активности гражданского общества в Казахстане и соседних государствах, а также на поддержку работы некоммерческих организаций, представляющих интересы различных общественных групп.
Возможное усиление динамики общественных процессов может усилить турбулентность политической системы. Однако состоявшийся годом ранее транзит власти в Казахстане наглядно продемонстрировал, что страна способна развиваться и без политических катаклизмов. Президентская администрация Джо Байдена, вероятно, будет гораздо менее склонна к внешнеполитическому изоляционизму, нежели Дональд Трамп с его лозунгом «Америка превыше всего». Поэтому, не исключена и общая активизация американской внешней политики на постсоветском пространстве, включая Украину, Грузию, а также регион Центральной Азии с особым прицелом на Казахстан и Узбекистан.
И, наконец, последний фактор, который в перспективе может обусловить сложности в отношениях между Россией и Казахстаном — это «гуманитарное размежевание» между двумя странами, обусловленное различиями в области культурной политики, трактовок истории и национальной самоидентификации. Это, на первый взгляд, сугубо гуманитарная тема, которая не должна влиять на сферу межгосударственных отношений и внешнеэкономических связей. Однако осмыслению подвергаются в том числе и прежде всего совместный период истории России и Казахстана — советский. Соответственно, исторические трактовки влияют и на восприятие России в Казахстане и на сферу казахстанской публичной политики, которая затем в свою очередь также влияет на российско-казахстанские отношения. Кроме того, исторические трактовки влияют на самосознание нации и самоидентификацию народа.
Власти и общество Казахстана за три десятка лет проделали большой путь по возрождению исторической памяти и осмыслению этапов своей истории, в том числе и весьма непростых, а порою — трагичных: таких как массовый голод в Казахстане в 1930-е годы. Данная тема в последние годы активно обсуждалась в казахстанском обществе, на эту тему был снят целый ряд фильмов. За десятилетия независимости Казахстана также были приложены значительные усилия по укреплению позиций казахского языка. Несколько лет назад в Казахстане начался перевод казахского языка на латиницу. Каждый народ имеет право на собственное прочтение и осмысление исторического прошлого, развитие собственной культуры и языка. Этот процесс далеко не окончен: он продолжается и в Казахстане, и в самой России, и в других странах. И крайне важно, чтобы восстановление исторической памяти, развитие национальных культур способствовало укреплению гуманитарного сотрудничества, культурного и научного обмена, а не вело к сокращению гуманитарных связей и взаимному обособлению народов.
