Издание The New York Times в конце прошлого года выпустило крутое расследование доступности цифровых данных лиц, принимающих решения (ЛПР) и людей, обеспечивающих их безопасность: «Как отследить президента Трампа» с доказательствами уязвимости.
Например, по данным геолокации из разных приложений был отслежен и идентифицирован советник по безопасности одного из сенаторов, равно, как и сотрудники секретной службы, включая их адреса, личные и семейные связи, привычки, распорядок дня. По коммерчески доступным данным геолокации, были полностью раскрыты непосредственные передвижения президента Трампа за счет сбора данных об активности его сотрудников.
«Здесь слабое звено — человек», – прокомментировал изданию ситуацию Мартин Рассер, бывший офицер ЦРУ, работающий сейчас в программе технологической и национальной безопасности в Center for a New American Security. – «Одного нарушившего правила безопасности человека достаточно, чтобы полностью сломать всю наработанную систему».
Другой высокопоставленный чиновник из Министерства обороны в комментариях The New York Times сообщил, что в Пентагоне сотрудникам порекомендовали считать свою деятельность в режиме нарушенной конфиденциальности:
«Нельзя питать никаких иллюзий о своей анонимности. На нашей планете анонимности больше не существует» – сказал он.
И это абсолютно правильное восприятие окружающей реальности.
Ведь и в моей жизни есть кое-кто, знающий меня лучше, чем дети и любимый мужчина, чем все вместе взятые родственники и друзья. Это – розовый телефон, предоставляющий ежедневные отчеты о том – сколько шагов прохожу в день, сколько часов сплю, сколько калорий и углеводов употребляю, сколько времени нахожусь в интернете. Маленький розовый телефон присылает уведомления о благоприятных для зачатия днях и необходимости внесения других медицинских данные для создания полной картины. Он знает всё о моих передвижениях, финансах, подписках на журналы и книги, ходе мыслей из заметок, прочитанных статьях по закладкам, отправленных письмах и личной жизни по мессенджерам. А что знаю я об этом устройстве и месте сбора информации? Ровным счетом ничего, кроме того, что временами на него надо устанавливать какие-то обновления. Также, как и наши Лица, принимающие решения.
Иллюзию защищенности придают яблочные лейблы и якобы «левые» телефоны. Я тоже покупаю и лейблы, и аппараты, потому что покупаю сами эти истории. Ведь человеку надо во что-то верить…и очень хочется прикрыться, ведь настолько обнаженными люди ранее не были.
Американцы в лице журналистов и НПО правильно бьют тревогу по поводу защиты своих политиков и персональных данных граждан в целом.
Смотрю и понимаю – в чем разница между нашим и американским обществом. Об американских политиках беспокоятся как службы безопасности, так и гражданский сектор.
О наших ЛПР не беспокоится ни народ, ни они сами.
Например, все на левом берегу знают об уязвимостях WhatsApp, но продолжают пересылать друг другу материалы в нем. На днях стало известно, что функционал WhatsApp позволяет Google индексировать приглашения в групповые чаты, включая закрытые, что обнуляет само понятие закрытости. И это далеко не единственная слабость приложения.
Серьезная проблема нашего общества выражается в незрелости, в том, что люди готовы долго и с большим интересом обсуждать утечки из личной жизни ЛПР, нежели утечки документов, связанных с работой.
Наших граждан гораздо более волнуют семейные драмы, мужские и женские измены, нежели то, что должно трактоваться как измена государственным интересам.
Это социальный запрос и политики вынуждены на него отвечать, сосредотачивая свою жизнь на сокрытии семейных проблем. Не задумываясь при этом о том – куда все-таки уходит информация с их телефонов, телефонов их родных и сотрудников.
Я пишу колонку, после прочтения новостей, рассказывающих о том, что американцы разрабатывают для дронов систему распознавания лиц, работающей на расстоянии до километра. То есть люди даже не смогут увидеть или услышать БПЛА. Работающий прототип был представлен в декабре 2019 года, теперь впереди поточное производство.
А еще россияне до конца 2021 года планируют внедрить систему наблюдения со способностью идентификации преступников по татуировкам и походке. И это уже что-то совершенно новое – если внешность можно изменить, татуировки прикрыть, то походку поменять гораздо сложнее.
Про Китай говорить можно вздыхая и долго.
То есть технологии проникают в Казахстан строго извне. И данные из Казахстана уходят во внешнее пространство. Каждую секунду. Во все стороны. Сквозь дыры размером со страну.
