Минсельхоз Казахстана закрыл экспорт живого скота из Казахстана, ссылаясь на то, что это создает основу для спекулятивного роста цен на мясную продукцию.
По мнению гендиректора Мясного Союза Казахстана Максута Бактибаева, это станет началом конца для развития набирающего силу мясного животноводства, претендующего на то, чтобы обеспечить в скором времени занятость большей части сельского населения.
– Если фермерам, у которых бизнес по выращиванию скота идет неплохо, запретить продавать его за рубеж, интерес к отрасли начнет падать, – считает он.
Напомним, старт развитию мясного животноводства в Казахстане был дан 27 января 2011 года, когда президент Казахстана Нурсултан Назарбаев озвучил в своем Послании необходимость развития до 2016 года экспортного мясного потенциала страны. С того момента началось льготное кредитование фермеров, число крестьянских хозяйств в стране выросло к 2019 году до 45%, а вместе с этим и поголовье скота.
В этом году экспорт казахстанского мяса составил 63 тысяч тонн. Это, как сообщил экономист Сабит Суханов, примерно $300-320 млн. притока экспортной выручки, которую получили от 40 до 50 тысяч человек, работающих в фермерских хозяйствах. Таким образом, программа развития мясного животноводства стала одной из считанных программ, имевших за последние 10 лет конкретный результат.
– Правда, экспортировать мясо мы начали на три года позже, чем планировали, – говорит Максут Бактибаев. – Почему так произошло? А потому, что в программе развития мясного животноводства были заявлены одни цифры, а проведенная в 2011 году перепись всего поголовья крупного и мелкого выявила огромные приписки. Недосчитались 1,5 млн. (или 25 %) поголовья. Положительное сальдо сложилось только к 2019 году. Отныне объемы экспорта мяса можно наращивать бесконечно. У нас для этого есть рынки сбыта, пастбища, корма, люди, которые хотят этим заниматься. По исследованиям Всемирного банка и казахстанских экспертов, наше мясо является конкурентоспособным и по своим вкусовым качествам, и по тому, что его себестоимость является одной из самых низких в мире.
Другое наше преимущество – используя свой географический потенциал, мы можем поставлять свою продукцию в соседние страны (Россию, Китай, Иран и Узбекистан) не в замороженном, а в охлажденном виде, что повышает цену и востребованность продукта.
– Председатель правления НПП «Атамекен» Абылай Мырзахметов, призывая самим заниматься переработкой, сказал, что мы становимся сырьевым придатком Узбекистана…
– Возможно, его неправильно информировали. По статданным за последние 5 лет ни одного килограмма переработанного мяса в виде консервов и колбас из Узбекистана в Казахстан не ввозилось. Мы туда продаём мясо и скот, а оттуда идут овощи и фрукты. Это нормальная мировая практика.
Не знаю насчёт других отраслей, но у нас, аграриев, есть четкое понимание, что всему свое время. Переработка может появиться тогда, когда будет много дешевого сырья. Сразу ставить амбициозные планы и открывать предприятия по экспорту готовой продукции из мяса – это называется рубить сук, на котором сидишь. Сначала эти мясокомбинаты надо модернизировать. Сейчас многие из них работают на старом оборудовании.
– Цены на мясо сильно выросли за последний год. Есть мнение, что из-за экспорта.
– Они растут на всё: на хлеб, на молоко, на мясо… Но это связано не с объемами экспорта, а с общей инфляцией. Возьмем конину. Она фактически не экспортируется, но цены на нее выросли быстрее, чем на говядину. Говорить о влиянии экспорта на рост цен в принципе неправильно. Экспорт способствует тому, чтобы больше производилось продукции. Если бы не было программы развития мясного животноводства, цены на мясо были бы ещё выше, потому что мы до сих пор бы импортировали бы его из других стран за валюту.
– Коль цены на продукты не зависят от экспорта, то кому выгодно настроить людей против развития мясного животноводства в Казахстане?
– У нас и у самих возникает такое впечатление, что кому-то возможно невыгодна набирающая силу новая отрасль в Казахстане, опирающаяся на широкие слои фермеров. Переводя стрелки на соседний Узбекистан, кто-то пытаются убедить население, что нам, мол, мяса самим не хватает, цена на продовольствие, в том числе и на мясо, растет из-за экспорта. Минсельхоз в данном случае стал заложником нагнетаемого общественного мнения. Не имея аргументов для четкого обоснования своей позиции, он заявил, что население нуждается в социальной поддержке: цены на мясо будем снижать, а экспорт этому мешает. Но в таком случае нужно говорить об адресной помощи, а не о снижении цен. Снижать цены на хлеб, молоко и мясо для всех покупателей будет крайне неэкономично. От этого пострадают те, кто производит эти продукты. В Америке, например, социально уязвимым слоям населения дают продуктовые карточки на приобретение нормированного количества продуктов в специализированной сети магазинов.
Наш рынок уже сталкивался с запретительными мерами на экспорт зерна, масличных культур и шкур. Это привело к тому, что эти отрасли стали терпеть большие убытки, от которых не могли оправиться несколько лет. И сейчас тоже кто-то специально загоняет отрасль в неудобную позицию на фоне того, что на наш рынок заходит мощный иностранный инвестор – ТНК Tyson Foods (США). Последний фактор – сигнал о том, что отрасль развивается в правильном направлении. Минсельхоз говорит, что надо развивать переработку. Но это можно было бы сделать и раньше. Почему именно сейчас, когда экспорт, наконец, пошел? Наши мясокомбинаты всегда были загружены ниже половины независимо от того, был запрет на экспорт скота или не был. Им, чтобы они заработали на полную мощность, нужно вначале дать оборотные средства на модернизацию оборудования.
P.S. На брифинге, организованном Мясным Союзом Казахстана в понедельник, 20 января, прозвучало мнение о том, что противники развития мясной программы идут по сути против своего народа, поскольку в Казахстане только развитие животноводства может обеспечить полную занятость сельского населения.
– А тот, кто хочет, чтобы этого не случилось, руководствуется ненародными интересами, – заявил член НСОД Мухтар Тайжан. – Что плохого в том, что мясная программа заработала? Мы хотим, чтобы у людей был доступ к земле и кредитам, а тут, получается, вводя запреты на развитие отрасли, кто-то противостоит этому.
