В отличие от Комплексного плана по восстановлению экономического роста, который правительство Казахстана обсудило и согласовало со всеми заинтересованными сторонами и бизнес-сообществом, работа над новой редакцией другого важного документа – Стратегического плана развития до 2025 года – будет наверняка вестись кулуарно.
Жизнь казалась такой прекрасной
Причина проста – в этом плане в условиях пандемии коронавируса обнаружились серьезные изъяны, а по ряду ключевых макроэкономических показателей намеченные цели выглядят недостижимыми. Между тем СПР-2025 был разработан недавно – в 2017 году на смену Стратегическому плану развития РК до 2020 года. Задачей последнего плана было преодоление последствий мирового финансового кризиса 2007–2009 годов и развитие диверсифицированной экономики. По мнению разработчиков нового документа, предыдущий СПР-2020 свои основные цели выполнил по росту экономики, ожидаемой продолжительности жизни, оценке качества начального и среднего образования, развитию наукоемкой экономики и другим критериям. Более того, тогда утверждалось о досрочном исполнении практически всех основных программных задач и целевых индикаторов СПР-2020, а оставшиеся должны были реализоваться через государственные программы и стратегические планы госорганов.
Поэтому исполнительная власть Казахстана, решившая, что судьба СПР-2020 уже успешно предрешена, взялась за новые амбициозные задачи, поставленные перед ней Стратегией «Казахстан–2050», Планом нации «100 конкретных шагов по проведению пяти институциональных реформ», посланием народу «Третья модернизация Казахстана: глобальная конкурентоспособность» и другими стратегическими документами, озвученными Акордой. Для подготовки СПР-2025 были привлечены многочисленные эксперты и «мозговые центры», представители бизнеса, госорганов и населения. Как утверждается в этом документе, было изучено 100 мегатрендов и стратегии экономического роста 6-ти сопоставимых стран, даже разработано 3 глобальных сценария развития мира!
Основываясь на столь солидной интеллектуальной базе, правительство намеревалось перейти к новой модели экономического роста, строя одновременно «мост в будущее» на пути в «Топ-30» наиболее развитых государств мира. Чиновники с гордостью заявляли тогда о применении инновационных подходов в стратегическом планировании. Главная ставка делалась на национальный человеческий капитал – ключевой фактор развития в ХХI веке. Поэтому особое внимание уделялось достижению конкретных индикаторов качества жизни и качества экономики, обеспечивающих Казахстану высокий уровень конкурентоспособности. При этом быстрое движение вперед обеспечивалось поддержанием пресловутой социально-экономической стабильности за счет подкрепления системных реформ эволюционными политиками.
Конечно, в СПР-2025 не обошлось и без оговорок об угрозах для Казахстана, в случае, если не удастся до 2025 года реализовать опережающие изменения для защиты национальной экономики от возможных внешних шоков и дать импульс новым факторам для ускоренного развития страны. В плане говорится о возможной консервации темпов экономического роста страны на уровне 2-3% в год с потерей шансов на попадание в «Топ-30» мира в условиях возросшего протекционизма и расширения практики санкционных войн. Упоминаются риски попадания в ловушку «среднего дохода», потери конкурентоспособности из-за усиливающейся зависимости от импорта технологий, комплектующих и специалистов, доминирования госсектора, увеличения технологического отставания, снижения качества жизни и попадания в «технологическую ловушку бедности».
Гладко было на бумаге, да забыли про овраги
Увы, теперь выясняется, что в СПР-2025 был упущен один из ключевых глобальных рисков – распространения по миру опасных инфекционных заболеваний по мере развития. А ведь угроза эта вполне очевидна даже для неспециалистов по риск-менеджменту, поскольку она уже давно реализуется по мере развития мировых торговых связей, транспортного сообщения и туризма. Но об этой угрозе в СПР-2025 не говорится ничего, как и о необходимости создания современной эшелонированной системы защиты населения от пандемий и внутренних источников инфекций, которыми так богат Казахстан исторически.
Да что там пандемии! В СПР-2025 вообще отсутствует тема построения современной системы здравоохранения, хотя здоровье человека является одним из основополагающих факторов развития человеческого капитала и качества жизни. При этом, к примеру, образование рассматривается как основа экономического роста и возведено в один из приоритетов СПР-2025 с подробным изложением необходимых реформ в этой сфере и целевых индикаторов. А о здравоохранении говорится лишь вскользь, да и то на пару с образованием в общих словах об их доступности в регионах и обеспечении финансирования на местах. Еще упоминается о развитии медицинского туризма на базе Национального медицинского холдинга и на этом все! Так что остается пожелать, чтобы в новой редакции СПР-2025 с учетом опыта борьбы с коронавирусом появился соответствующий приоритет по здравоохранению и конкретные цели для достижения.
Вполне очевидно также, что при разработке СПР-2025 были переоценены «основания для оптимизма», на которых строилась целевая траектория экономического роста на среднегодовом уровне увеличения ВВП Казахстана не менее 4,5%-5%. Данные официальной статистики подтверждают, что еще с 2014 года темпы роста ВВП не поднимались выше этого уровня. А с учетом потерь, которые несет национальная экономика в текущем году из-за пандемии коронавируса и падения цен на нефть, сложившийся статистический тренд вряд ли улучшится.
Столь же нереальной выглядит и цель довести к 2025 году размер ВВП на душу населения до $46 100 по паритету покупательной способности. По оценкам, в прошлом году значение этого показателя увеличилось на 4,3% до $28 849 и при нынешних темпах в лучшем случае достигнет к 2025 году уровня $35 000. Но и это оптимистический прогноз, поскольку в 2015-2016 годах темпы его увеличения падали до 0,7% в год.
И, наконец, среди видимых с первого взгляда недостижимых теперь целей СПР-2025 значится постепенное снижение и удержание инфляции на уровне 3-4% в год. Хотя по закону за стабильность цен прямую ответственность несет Нацбанк, своим паническим повышением базовой ставки в марте после резкого падения мировых цен на нефть, то есть резким удорожанием денег, этот госорган дал ясно понять, что политика инфляционного таргетирования для него не столь уж и важна, как это декларируется. Об этом говорит и экстренный пересмотр Нацбанком прежней цели по инфляции, которая прогнозируется теперь в коридоре 9-11% годовых.
В общем, СПР-2025 фактически потерпел фиаско в первый же год своей реализации. А так как теперь из-за карантинных ограничений возможности для мобилизации экспертного потенциала ограничены, то можно рекомендовать правительству два варианта выхода из этого тупика. Первый – вообще отказаться от подготовки новой редакции этого стратегического плана из-за быстро меняющейся обстановки в мире. Второй – просто изложить его содержание в лаконичном стиле протокола о намерениях без указания каких-либо целевых индикаторов на будущее. А когда вернутся спокойные «тучные» времена, чиновники смогут снова засесть за написание многостраничных стратегий и госпрограмм.
