В рамках заседания «Астана клуб» в казахстанской столице получилось
пообщаться с Михаилом Ефимовичем Фрадковым, двенадцать лет
руководившим Службой внешней разведки РФ и возглавлявшем
Правительство Российской Федерации в период с 2004-2007 годы. Сейчас
Михаил Ефимович управляет Российским институтом стратегических
исследований.
Михаил Ефимович мягкостью манер и отсутствующим взглядом
напоминает Кота Баюна из известного советского мультфильма. А своим
умением ускользнуть от ответов превосходит многих знакомых политиков,
что меня совершенно искренне восхищает. Но если читать его интервью
между строк, то сказал он вполне достаточно.
– Михаил Ефимович, человека с Вашим бэкграундом и жизненным
опытом вопрос нарастающего информационного противостояния
беспокоит?
– В силу обозначенного вами бэкграунда, я подробно Вам это рассказывать
не смогу. Смогу только сказать, что действительно это беспокоит обычных
людей, потому что они дезориентированы во многом. Условия
неопределенности диктуют необходимость получения истинной
информации, объективной. Но, к сожалению, с использованием новых
сетевых технологий, не всегда люди получают истинную информацию.
Иногда искаженную, но зачастую – направленную информацию. Это
инструментарий для того, чтобы внести хаос и обеспечить себе какое-то
преимущественное положение.
Вот такое слово как «фейк» стало ключевым, и мы это наблюдаем. Это
плохо, потому что за этой пеленой информационной, за этим
информационным шумом можно не заметить те процессы, которые
объективно происходят и могут привести, к сожалению, к каким-то
негативным последствиям. Они просто могут быть не замечены — вот это
вот плохо.
И информационное поле должно быть прозрачным, очищенным вот от этой
всей излишней, может быть, специально кем-то организуемой ложной
информации.
– Ведь есть же два пути: это либо создание большого информационного
шума, чтобы все разбавить, скажем так, и есть стерильный путь, когда
все зачищается? Вам самому какой путь кажется наиболее
эффективным?
– Ну я не знаю, что Вы имеете под этими двумя путями. Сами технологии
информационного противоборства – они достаточно сложные, это
специальная тематика. Надо думать о хорошем, рассчитывать на лучшее и
готовиться к худшему. Вот принцип, который каждый должен иметь в виду и
ставить себя на место своего партнера. Тогда будет меньше противников,
больше будет общности. А сейчас угадать все риски достаточно сложно.
Киберпространство шумит, информационное поле такое засорённое, поэтому
надо быть сосредоточенными. Исходя из здравого смысла, парировать все
возможные риски. Их достаточно много: они и на бытовом уровне
возникают, в связи с гендерными проблемами, возникают и в бюрократии,
потому что кто-то хочет казаться лучше, чем он есть на самом деле и поэтому
не всегда профессионально исполняет свои собственные обязанности, что так
или иначе образует какое-то ложное представление об истинных намерениях.
Вот общий такой тренд.
Это не просто информационный шум, это, к сожалению, риск не увидеть что-
то, что на самом деле существует, образует цепь случайностей на
поверхности, а на самом деле это проявление неких закономерностей.
– То, что ещё с 2015 года США решили объединять свои контрразведки с
целевой структурой, вовлекать в них, скажем так, все фактические
структуры, которые у них есть. Я хотела бы у вас уточнить, на ваш
взгляд, являлось ли это ответной реакцией на тот документ, который
западные эксперты называют доктриной Герасимова?
– Да нет, я думаю, что тут ничего общего нет.
– Нет? Это было параллельно?
– Да нет, это что-то другое, это дело самих американцев, как они там
организуют эти 16 ведомств, это их дело.
– Это просто системный получается подход?
– Ну естественно, это их подход.
– А в России? Вот мы понимаем, что у нас сейчас получается два
больших центра информационного противостояния. А еще появляется
Китай, который немножко по-другому работает, но тем не менее, я
предполагаю, что он будет стараться усиливать свои позиции, в том
числе и в информационном поле.
– Как Вы думаете, в дальнейшем для наших стран, для России, для
Казахстана, куда лучше ориентироваться: все-таки ориентироваться на
Европу или ориентироваться на Восток?
– Ну Вы слушали, как первый президент Казахстана Нурсултан Назарбаев
взвешенно подходит к многовекторности. Тут вопрос касается всех аспектов
деятельности государства, которое хочет жить мирно со своими соседями,
иметь авторитет в регионе и пытаться как-то включаться в решение
общемировых проблем.
